Но за ним, на дальнем пустыре находилась заброшенная свалка со всяким хламом. Алешка частенько там копался и собирал всякие железяки для своих изобретений. Сейчас он ходил туда, как в школу, каждый день, на несколько часов. Пытался там, среди разного железного барахла, отыскать хоть какой-нибудь завалященький револьвер. Какой же он Шерлок Холмс без револьвера?
Сколько раз я ему доказывал, что даже в наше время револьверы на свалках не валяются!
– Уж если там пушки есть, - упорствовал он, - то уж револьверчик наверняка куда-нибудь завалился. Это логично?
Тут он был, в общем-то, прав. Когда-то в самом деле мы обнаружили на свалке несколько настоящих артиллерийских орудий. Правда, все они были без замков и прицелов. И все они были разрезаны на куски.
Вот Алешка и таскал меня на свалку. В качестве подсобной рабочей силы.
– Дим! - визжал он. - Вон туда он наверняка завалился. Сверни-ка в сторонку эту трубу. Сдвинь-ка газовую плиту. Да не туда! А холодильник опрокинь. Ничего ты не умеешь!
– Я тебе не бульдозер! - возмущался я время от времени. - И не подъемный кран. - Но терпеливо выполнял его указания. Потому что было интересно. Всегда мы на этой свалке находили что-нибудь неожиданное. И тащили домой. А потом, по маминой команде, на помойку. Правда, один раз мы свою находку принесли не домой, а в милицию. Мы опрокинули какой-то холодильник, дверца его распахнулась, и оттуда, из его нутра, вывалились всякие протухшие продукты. Мы отскочили в сторону и поскорее зажали носы. А Лешка вдруг углядел, что в разбившемся стакане что-то ярко сверкнуло. Это был большой старинный перстень. Весь из себя золотой и с каким-то резным камнем в зубчиках вроде орлиных когтей.
– Волшебный! - заорал Алешка. Схватил кольцо, надел на палец, стал вертеть его и заклинать всякую тарабарщину. (Он одно время увлекался то ли Толкиеном, то ли Гарри Поттером.)
Перстень его не послушался. Алешка вздохнул:
– Придется в милицию отдать. Или маме подарим?
Но мы не так были воспитаны, чтобы дарить любимой маме чужие вещи. Особенно со свалки.
И отнесли находку в милицию. И чуть не пожалели об этом. Нас продержали там несколько часов в разных комнатах. И какой-то суетливый майор все время нас расспрашивал, каждого по отдельности: где мы нашли этот перстень? Как нашли? Когда? При каких обстоятельствах? Задаст мне эти вопросы, запишет ответы и бежит в соседний кабинет, к Алешке. И ему те же самые вопросы задает. А потом начинает злорадно сличать наши ответы.
– Так… - ехидно и многозначительно говорил майор, будто уличал в преступлении матерых рецидивистов. - Так… А вот тут в ваших показаниях имеются существенные разногласия. Вы утверждаете, что обнаружили этот перстень в стакане с прокисшим молоком! А ваш брат - что в холодильнике! Как это понять? Поясните!
– Но стакан-то был в холодильнике, - устало «пояснял» я.
– А ваш брат утверждает, что на земле!
Наконец ему самому это надоело, и он стал упрекать нас за то, что мы «шляемся по помойкам», и стал угрожать, что сообщит о нашем недостойном поведении в школу и родителям, чтобы они приняли надлежащие меры.
Тут уже Алешка не выдержал и сказал, что он сам сообщит родителям, прямо отцу на работу. А уж он-то примет такие надлежащие меры, что мало не покажется. Алешка, правда, не уточнил - кому мало не покажется: нам или майору, который вел дотошный допрос.
Майор ехидно ухмыльнулся и придвинул к Алешке телефон. Знал бы он, чем это для него кончится!
Алешка набрал папин служебный номер и важно сказал:
– Здесь Алексей Оболенский. Полковника Оболенского попрошу к аппарату.
– Здорово, Алеха! - ответил ему папин сотрудник, тоже полковник. - Сергей Александрович в местной командировке. Что у тебя за проблемы?
Алешка коротко, но красочно обрисовал наши проблемы. Голос папиного сотрудника сразу изменился. Из дружелюбного стал железным:
– Ну-ка, Алексей, передай ему трубочку.
Майор уже начал что-то соображать, но трубку взял со снисходительной усмешкой. Которая быстро сменилась виноватой и растерянной улыбкой. Он выслушал все, что ему сказали (что уж ему сказали - можно догадаться!), осторожно положил трубку и посмотрел на нас с мягкой укоризной:
– Что ж вы, ребята, сразу не сказали, а? Подставили меня.
– Не так воспитаны! - сурово отрезал Алешка.
– Хорошо воспитаны! - похвалил нас майор. - Честными гражданами. Спасибо за ваш поступок! Вы свободны!
– А отпечатки брать не будете? - отомстил Алешка.
Майор меленько посмеялся и вытер вспотевший лоб…
– Нет, - тяжело вздохнул Алешка, когда мы выбрались на свободу. - Нет, это не Шерлок Холмс.
Впрочем, я отвлекся. Идем мы, значит, со свалки по рынку. И вдруг Алешка хватает меня за рукав, показывает глазами на какого-то парня в красивой куртке и шепчет мне в ухо тоном настоящего Шерлока Холмса:
– Дим, этот человек только что совершил преступление!
– С чего ты взял? - Я даже глазами захлопал.
– Смотри, как он идет! Будто вот-вот бежать бросится. Он как спортсмен на старте.
В голосе Алешки прозвучало явное пренебрежение - он не любил спорт. И не скрывал этого. Даже от Валентины Ивановны, нашей физкультурницы. Она-то сама очень любит свою физкультуру. И считает ее самым главным предметом в школе. И в жизни. И чтобы нам эту любовь привить, все время обосновывает ее всякими примерами.
– Вот опаздываете вы на поезд, - горячо и мечтательно говорит она. - Тренированный человек как помчится!…
– Как обгонит… - ворчит Алешка.
– Или вам предстоит, - к счастью, не слыша его, продолжает свою агитацию Валентина Ивановна, - перепрыгнуть через бездонную пропасть, чтобы спасти товарища.
1 2 3 4 5 6 7 8