«Ага, так тебе и надо!» А сама прикидывает, как бы и ей попробовать опрокинуть телевизор, чтобы ее тоже все пожалели.
И после такой разборки мама садится за телефон и начинает с восторгом сообщать своей подруге Дине Васильевне:
– Динка! Это такое чудо! Она сегодня такую лужу напрудила! Как взрослая! Приходи, посмотришь!
Кого посмотришь? Грету или ее лужу?
В общем, я для Греты - «прогульщик». Я обязан выводить ее на улицу, чтобы она сделала там свои делишки. Я обязан поиграть с ней и, конечно, выручить в трудную минуту или в минуту опасности.
А Лешку она сразу определила своим «щенком». У него в отношении Греты не было никаких обязанностей, а у Греты в отношении «щенка» - были. Она защищала его и воспитывала. Хотя сама была еще крохой.
Однажды, когда мы гуляли втроем возле школы, Алешка вдруг начал взбираться по пожарной лестнице. Грета безумно взволновалась. Скакала, лаяла и успела ухватить его за штанину и стащить вниз. И оттрепала его за куртку.
Лешка на нее обиделся:
– Она меня не любит.
Папа, когда об этом узнал, объяснил:
– Она тебя больше всех любит. Она чувствует за тебя ответственность. Считает тебя своим щенком. За которым нужен глаз да глаз.
– Щенком? - возмутился Алешка. - Я щенок?
– Только для нее, - успокоил его папа. - Для всех остальных - ты маленький и вредный хулиган.
А потом настало лето, и мы поехали на дачу.
Когда мы солнечным днем вышли из машины возле своего дачного дома, Гретка принялась от восторга скакать по траве, как весенний козленок.
– Телячья радость, - сказал папа.
– Детский восторг, - сказала мама.
И в таком восторге Гретка пребывала все лето. Она гонялась за птицами, находила и облаивала ежиков, самозабвенно купалась в пруду, подружилась со всеми окрестными собаками. Один соседский кобелек Шарик даже приносил ей свои игрушки - пустые бутылки из-под минералки, мячики и резинового слоника с отгрызенным хоботом. Это было, конечно, очень трогательно. Только вот приносил он ей игрушки, складывал под нашим окном и звонко лаял, вызывая Гретку на улицу… часов в пять утра.
Были, конечно, и другие проблемы. Несколько раз за лето Гретка пропадала - терялась, исчезала. В первый раз мы обегали весь поселок и всех расспрашивали, не видал ли кто нашу собаку? И все в один голос отвечали:
– Красненькая такая? Веселая? Только что была здесь. Во-он туда побежала. С нашим Шустриком.
И мы с Алешкой опять мчались «по следу». И бегали так почти весь день. А когда, усталые и расстроенные, вернулись домой… Грета встретила нас веселым лаем. Оказывается, все это время она спокойно проспала… в печке.
Печь мы, конечно, летом не топили, но как Гретка туда забралась да еще и прикрыла за собой дверцу, это осталось навсегда ее тайной.
А однажды, когда мы с Алешкой готовили в комнате удочки, мы услышали в сенях какие-то загадочные гулкие удары. Мы даже сначала испугались. А когда выскочили в сени, испугались еще больше. По сеням бродило какое-то небольшое чудище - наполовину собака, наполовину мамина лейка.
Оказывается, Гретке зачем-то понадобилось залезть в лейку. Влезла туда только голова и застряла, вылезти не смогла - мешала ей ручка. И Гретка бродила по сеням, стукаясь лейкой в стены, на ощупь отыскивая вход в комнату. А когда мы появились на пороге, она обрадованно тявкнула - будто кто-то сильно кашлянул в железной бочке.
Но не успели мы вытащить Гретку из лейки, как она тут же застряла под тахтой: не учла, что за это время уже подросла, и самостоятельно вылезти не сумела. И стала скулить, звать на помощь.
Алешка просунулся под тахту, перевернул Гретку на бок и вытащил ее за задние лапы. Она облизала его в благодарность и чуть было опять не исчезла в печке.
– Ладно, - сказал я, - лейку мы спрячем, а куда печку денем?
– Замок на дверцу повесим, - предложил Алешка.
– И сигнализацию установим, - подхватил я.
Но тут пришла с огорода мама и, не разбираясь, кто прав, кто виноват, набросилась на нас:
– Распустились! Это вам не игрушка! Это вам живое существо! Зачем вы ей печку на голову напялили? Зачем вы ее в лейку засунули? Бедная девочка.
«Бедная девочка» в это время вертелась вокруг мамы и всем своим видом показывала, какая она была несчастная в печке с лейкой на голове.
– Она сама, - сказал Алешка. - Ей так нравится. А у тебя, между прочим, еще и дети есть.
– Дети? - удивилась мама. - Разбойники! - Тут она поняла, что немного преувеличила, и миролюбиво добавила: - Дети уже большие, а собачка еще маленькая. Вот когда вы были маленькие…
Можно подумать, когда мы были маленькие, то напяливали на голову лейки и прятались в печке. Хотя, если хорошо припомнить… Я, когда был маленький, вляпался обеими ногами в кастрюлю с тестом, а Лешка сел в кастрюлю с супом. Она стояла на балконе, у нас тогда холодильник испортился. Потому что мы его немного опрокинули. Набок.
Но все равно нам тогда здорово попало. А Греткой, что бы она ни натворила, мама только восхищается. Или тревожится:
– Ах, она погрызла мои единственные выходные туфли! Значит, девочке не хватает для нормального развития необходимых микроэлементов. - И мама, позабыв про обед на плите, мчалась в ветаптеку доставать необходимые микроэлементы. И всякие собачьи витамины. Захватив при этом туфли на помойку: - Сама виновата, за обувью надо следить.
В общем, наша Грета становилась в семье все главней и главней. И мама в ней души не чаяла. И все время восхищалась.
Как-то мы вернулись с ранней утренней рыбалки и завалились поспать, потому что встали очень рано. Едва мы успели задремать, как к нам в комнату влетела мама и громким шепотом разбудила нас:
– Скорей!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6