Несколько раз он замирал перед статуей учителя Беранира, которого скульптор изобразил в образе писца преклонных лет, разворачивающего на коленях папирус, на котором начертан гимн бытию.
Как только Кем доставил требовавшиеся сведения, визирь тотчас направился в службу кадастра. Начальник не скрывал удовольствия: еще раз удостоиться чести принимать верховного сановника придавало его персоне значимость, о которой он не мог и мечтать.
– Напомните мне имя землемера из Мемфиса, – потребовал Пазаир.
– Сумену.
– Вы в этом уверены?
– Да, он так себя назвал.
– Я проверил.
– В этом не было необходимости, – робко произнес чиновник, – ведь все в порядке.
– С той поры когда я был всего лишь провинциальным судьей, я сохранил привычку все проверять. Это занимает много времени, но порой не напрасно. Сумену, вы говорите?
– Я мог ошибиться, но...
– Землемер Сумену, приписанный к царскому двору, умер два года назад. Вы его подменили.
Губы чиновника приоткрылись, но он был не в силах выдавить из себя и звука.
– Изменить кадастр – это преступление, – продолжал Пазаир. – Может быть, вы забыли, что передача земель и селений под чье-либо управление – это право визиря? Тот, кто вас подкупил, понадеялся на неопытность великого жреца Карнака и на мою. Он ошибся.
– Вы заблуждаетесь.
– Очень скоро мы это проверим. Я немедленно обращусь к свидетельству слепого.

* * *

Глава фиванских слепцов был внушительным человеком с широким лбом и тяжелой челюстью. После разлива, когда вода уносила пограничные вехи и стирала обозначения границ владений, в спорных случаях чиновники обращались именно к нему и его собратьям. Глава обладал памятью земли. Он пешком обходил поля и сады, и его ноги помнили их истинные размеры.
Сидя под виноградником, слепой наслаждался сушеными финиками, когда вдруг услышал шаги.
– Вас трое, – определил слепой. – Один – гигант, другой – среднего роста, с вами павиан. Не начальник ли это стражи со своим знаменитым помощником Убийцей? А третий, может, это...
– Визирь Пазаир.
– Следовательно, дело государственной важности. Какие земли намеревались украсть? Впрочем, ничего не говорите! Мой вердикт должен быть абсолютно объективным. О каком участке идет речь?
– Богатые селения к северу, на границе с землями Коптоса.
– Торговцы часто жалуются на этот участок: черви портят урожаи, бегемоты вытаптывают поля, мыши, голуби и воробьи доедают все, что остается! Подлые лжецы. Их земли превосходны, и год был удачным.
– Кто специалист по этим землям?
– Я. Я там родился и вырос. Границы владений не менялись вот уже двадцать лет. Я не предлагаю вам ни фиников, ни пива: полагаю, вы спешите...
Слепой держал в руке посох, навершие которого было выполнено в форме головы зверя с острой мордой и длинными ушами Ритуальный посох, он же скипетр «уас», который, за исключением данного случая, мог принадлежать только богам, так как его навершие – это голова животного, олицетворявшего бога Сета. ( Прим. автора ).

. Рядом землемер по его указаниям натягивал шнур.
Слепой не выказал ни малейшего сомнения. Он с большой точностью указывал все четыре угла каждого поля. Находил межевые вехи и статуи богов, в частности кобры – хранительницы урожая, а также места установки стел, отмечающих земли, подаренные царем и ограничивающие владения Карнака. Писцы делали записи и зарисовки, вели учет.
По окончании освидетельствования никаких сомнений не оставалось: кадастр изменили ошибочно и приписали Коптосу богатые земли, принадлежавшие Карнаку.

* * *

– «Только визирь имеет полномочия определять границы каждой провинции, следить за пожертвованиями и призывать к своему суду всякого, кто в нарушение закона завладеет землей». Разве не такой приказ отдал фараон мне, своему визирю, во время возведения в должность?
Глава провинции, пятидесятилетний мужчина, выходец из богатой и знатной семьи, побледнел.
– Отвечайте! – приказал Пазаир. – Вы же присутствовали на этой церемонии.
– Да... царь произнес эти слова.
– Почему вы приняли богатства, которые вам не принадлежали?
– Кадастр был изменен...
– Фальшивый кадастр, – уточнил визирь, – без моей печати и печати великого жреца Карнака! Вам следовало поставить в известность меня. На что вы рассчитывали? Что месяцы быстро пролетят, Кани уйдет в отставку, я буду отстранен от должности, а мое место займет один из ваших сообщников?
– Я не позволю вам обвинять...
– Вы оказали пособничество заговорщикам и убийцам, – перебил его Пазаир. – Бел-Тран оказался достаточно изворотлив, чтобы между вами и Двойным Белым домом нельзя было установить непосредственную связь, поэтому я не смогу доказать, что вы действовали с ним заодно. Но мне достаточно совершенного вами должностного преступления. Вы недостойны управлять провинцией. Считайте вашу отставку от должности окончательной.

* * *

Визирь провел суд в Фивах перед главными воротами храма Карнака, где соорудили деревянную пристройку. Несмотря на советы Кема, руководствовавшегося интересами безопасности, Пазаир отказался слушать дело при закрытых дверях, о чем его просили и обвиняемые. Огромная толпа собралась вокруг суда.
Визирь, перечислив главные эпизоды дела, зачитывал обвинительные заключения. Один за другим выступали свидетели. Секретари записывали показания. Суд, в составе двух жрецов Карнака, главы города Фив, жены одного из вельмож, акушерки и старшего военачальника, вынес приговор, который Пазаир признал соответствующим духу и букве Закона.
Глава провинции, снятый с должности, был приговорен к пятнадцати годам тюрьмы и к выплате огромной суммы возмещения убытков храму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93