Судно визиря причалило к пристани. С него сошли Пазаир и Нефрет, и тут же их окружили стражи Кема. Павиан возглавил кортеж, который не пошел по главной улице, а свернул, как и предполагал поглотитель теней, на боковую.
Еще несколько мгновений, и кортеж замедлит ход, и визирь остановится, чтобы подняться на колесницу. Времени вполне достаточно, чтобы бумеранг поразил его в висок.
Согнув руку, поглотитель теней приготовился к броску. Кем и павиан встали по бокам колесницы. Нубиец подал руку Нефрет, помогая ей подняться. Очередь за Пазаиром. Поглотитель теней привстал, он уже видел ненавистный профиль Пазаира и его висок и в последний миг с трудом успел удержать бумеранг, который едва не вырвался у него из рук: на пути бумеранга встал человек, заслонив собой визиря.
Так Бел-Тран, сам того не ведая, спас врага, которому желал гибели.
– Мне необходимо переговорить с вами без промедления, – объявил глава Двойного Белого дома. Его торопливая речь и суетливые жесты весьма раздражали павиана – он недовольно заворчал.
– Это так срочно? – выразил недоумение визирь.
– В вашей приемной меня известили, что вы отменили аудиенции на много дней вперед.
– Неужели я обязан давать вам отчет о том, как я намерен распоряжаться своим временем?
– Положение очень серьезно: я обращаюсь к богине Маат!
Бел-Тран не стал бы произносить подобные слова просто так в присутствии множества свидетелей, среди которых был и верховный страж. Заявление звучало настолько серьезно, что визирь был вынужден согласиться принять его просьбу.
– Маат ответит вам согласно ритуалу. Будьте у меня в два часа.
Ветер внезапно стих. Павиан задрал голову вверх. Поглотитель теней распластался на крыше и ползком отодвинулся от края. Так он и пролежал – ничком, не поднимая головы, – некоторое время. Потом услышал шум отъезжающей колесницы и закусил губу до крови.

* * *

Визирь поздравил Бака, своего личного секретаря. Трудолюбивый и старательный юноша сумел удивительно точно изложить суть дела, не допустив ни малейшей неточности. Бак выразил надежду, что Пазаир и в дальнейшем будет доверять ему составление указов, дабы быть безупречным и в глазах подчиненных, и в глазах народа.
– Я очень доволен твоей работой, Бак, но полагаю, что тебе лучше перейти в другое ведомство.
Юноша побледнел.
– Какую ошибку я допустил?
– Ни единой.
– Скажите мне откровенно, молю вас.
– Ни единой, повторяю тебе.
– Тогда почему вы хотите отказаться от моих услуг?
– Ради твоего же блага.
– Моего блага? Но я счастлив находиться подле вас. Может быть, я кого-нибудь обидел?
– Твоя скромность и вежливость расположила к тебе всех писцов.
– Не скрывайте от меня правды.
– Хорошо. Было бы гораздо разумнее держаться тебе подальше от меня.
– Но я не хочу!
– В ближайшем будущем меня ждет множество опасностей, Бак. Меня и всех, кто ко мне приближен.
– И причина этого Бел-Тран, не так ли? Он хочет погубить вас.
– Не имеет смысла разделять мою участь; в любом другом ведомстве ты будешь в безопасности.
– Подобное малодушие мне не по сердцу. Что бы ни произошло, я остаюсь с вами, – твердо заявил Бак.
– Ты слишком молод. К чему губить собственную карьеру?
– Мне нет дела до карьеры. Вы доверились мне, я доверяюсь вам.
– Ты понимаешь, что поступаешь неосторожно?
– А вы на моем месте поступили бы по-другому?
Пазаир помолчал немного, глядя на юношу, затем сказал:
– Исправь указ о посадке деревьев в северном квартале Мемфиса. Никто не должен занимать под постройки места, предназначенные для деревьев.
Обрадованный Бак с благодарностью посмотрел на визиря и принялся за работу. На лицо его набежала тень, когда он увидел входящего в комнату Бел-Трана.
Пазаир сидел скрестив ноги и писал распоряжение правителям номов: из-за скорого разлива Нила им следовало проверить состояние плотин, каналов и прудов, задерживающих воду.
Бел-Тран, облаченный в новые одежды с широкими складками, стоял молча и ждал, когда Пазаир освободится.
– Я слушаю вас, – сказал визирь, не поднимая головы. – И прошу вас не терять времени на бесплодную болтовню, переходите прямо к сути дела.
– Знаете ли вы, как велика ваша власть?
– В первую очередь я знаю свои обязанности.
– Вы занимаете верховный пост, Пазаир. Когда самыми высокими особами совершаются преступления против государства, именно вам надлежит восстанавливать справедливость.
– Я не люблю пустых намеков.
– Я буду говорить прямо: вам одному дано право судить членов царского дома и самого фараона в случае, если они предают интересы своей страны.
– Вы осмеливаетесь говорить о предательстве?
– Рамсес виновен.
– Кто его обвиняет?
– Я, желая, чтобы честь нашей страны оставалась незапятнанной. Отослав нашим друзьям в Азию золото низкого качества, Рамсес поставил под угрозу договор о мире. Пусть он предстанет перед судом.
– Но это золото отослали вы! – возмутился Пазаир.
– Фараон никому не позволяет вмешиваться в свои отношения с Азией. Неужели можно предположить, что какой-нибудь из сановников действовал по своей воле?
– Как вы и сказали, у меня есть право восстановить справедливость, и я ее восстанавливаю: Рамсес не виновен, я его оправдываю!
– Я представлю доказательства его вины. В качестве визиря вы обязаны будете принять их к сведению и начать судебное разбирательство.
– Изучение дела будет весьма долгим.
Бел-Тран покраснел от злости и воскликнул:
– Неужели вы не понимаете, что я даю вам последний шанс?! Выступив обвинителем фараона, вы спасетесь сами. Самые влиятельные люди на моей стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93