Н-да, сюжетик... И ограда ничего. И даже, вон, лебеди... Интересно,
откуда у них лебеди...
Т у л л и Й. Один лебедь.
П у б л и й. А это что? (Подходит к стене и тычет пальцем.)
Т у л л и Й. Отражение. Нет лебедя без отражения. Или человека
без биографии. Как сказано у поэта:
И лебедь, как прежде, плывет сквозь века,
любуясь красой своего двойника.

П у б л и й. Это кто сказал?
Т у л л и Й. Не помню. Скиф какой-то. Наблюдательный они народ.
Особенно по части животных.
Пауза. Прогуливаются.
П у б л и й. Что с поэтами интересно - после них разговаривать не
хочется. То есть невозможно..
Т у л л и Й. То есть херню пороть невозможно?
П у б л и й. Да нет. Вообще разговаривать.
Т у л л и Й. Самого себя стыдно становится. Ты это имеешь в виду?
П у б л и й. Примерно. Голоса, тела и т.д. Как после этих строчек
про двойника... Ну-ка, повтори.
И лебедь, как прежде, плывет сквозь века,
любуясь красой своего двойника.
П у б л и й. Дальше ехать некуда...
Пауза. Прогуливаются.
Жить незачем. Жить, возможно, и не надо было. Детей делают по
неведению. Не зная, что _это_ - уже есть. Или по недоразумению...
Т у л л и Й. Либо надеясь, что они тоже стихи писать станут. И
многие пробуют. Но вскоре на прозу переходят. Речь в Сенате толкают.
И т.д.
П у б л и й. Я тоже баловался. Когда мы когортой в Ливии
стояли...
Т у л л и Й. Опять похабель какая-нибудь...
П у б л и й. Да нет, молодой еще был... Я тоже одно написал.
Ничего не помню; только две строчки, тоже про птицу:
Но порой меня от сплина
Не спасал и хвост павлина!
Т у л л и Й. Ха! Недурно. Совсем недурно, Публий. Не лишено
изящества... Больше не пробовал?
П у б л и й. Не, завязал.
Т у л л и й. Жалко... И не потому, что сидел бы ты сейчас не тут,
скажем, а на своей вилле на Яникулуме. Тут бы, положим, был твой
бюст. Жалко потому, что сказанное поэтом неповторимо, а тобой -
повторимо. То есть если ты не поэт, то твоя жизнь - клише. Ибо все -
клише: рождение, любовь, старость, смерть, Сенат, война в Персии,
Сириус и Канопус, даже цезарь. А про лебедя и двойника - нет. Чем был
Рим хорош, так это тем, что в нем столько поэтов было. Цезарей,
конечно, тоже. Но история - это не они, а то, что поэтами сказано.
П у б л и й. Да? А Тиберий с Траяном, а Адриан? А новые
территории в Африке?
Т у л л и й. Зарезать, Публий, и легионер сумеет. И умереть за
отечество тоже. И территорию расширить, и пострадать... Но все это
клише. Это, Публий, уже было. Хуже того, это будет. По новой, то
есть. В этом смысле, у истории вариантов мало. Потому что человек
ограничен. Из него, как молока из коровы, много не выжмешь. Крови,
например, только пять литров. Он, Публий, предсказуем. Как сказка про
белого бычка. Как у попа была собака. Да капо аль финем. А поэт там
начинает, где предшественник кончил. Это как лестница; только
начинаешь не с первой ступеньки, а с последней. И следующую сам себе
сколачиваешь... Например, в Скифии этой ихней кто бы теперь за перо
ни взялся, с лебедя этого начинать и должен. Из этого лебедя, так
сказать, перо себе выдернуть...
П у б л и й (приглядываясь к пейзажу). Интересно, фильм это или
прямая трансляция?
Т у л л и Й (взрываясь). Да какая разница! Природа и есть
природа. Деревья эти зеленые. Вот уж, говоря о клише... Ствол от
ствола еще отличить можно, но лист от листа! Отсюда, я думаю, идея
большинства и пошла... Природа сама и есть трансляция... Из зала
Сената... Сплошная овация...
П у б л и й. Да успокойся ты, Туллий. Разнервничался. Вообще ты
последнее время... С пол-оборота заводишься. Ну хочешь, выключим. В
нашей же власти.
Т у л л и Й. Выключи, действительно... ужасная все-таки га-
дость... Тавтология. Хуже всего, что - естественная. Мать, так
сказать, природа...
П у б л и й. Выключаааююю... (Нажимает кнопку; пол останав-
ливается, аллеи исчезают, зажигается свет.) В следующий раз лучше
заранее откажемся. (Миролюбиво.) В следующий раз...
Т у л л и Й. Варвар! В следующий раз!.. Откуда ты знаешь, каким
он будет, раз этот следующий! Привык к тому, что завтра наступает.
Развратился.
П у б л и й. Ты на что намекаешь? А? Может, зарезать меня
собираешься? Повода ищешь? На, режь! Тем более что на пленку
записывают. Или прямо транслируют. Режь! Все лучше, чем в цилиндре
этом вонючем...
Т у л л и Й. Никто тебя резать не собирается... Пол потом мыть...
Как, между прочим, и наоборот... просто распсиховался я что-то. Ты
тоже. Может, они какой дури в паштет намешали.
П у б л и й. Юлишь... хотя паштет и впрямь был не очень.
Т у л л и Й. С другой стороны, мы такого еще не пробовали. Из
страусовой печенки с изюмом.
П у б л и й. Вообще рыбу в последнее время мало давать стали.
Т у л л и Й. Может, она вся в Лептис Магну ушла, у бандерши твоей
эволюции учиться.
П у б л и й. Или - блокада морская. Сам говоришь, стычки в
Персии.
Т у л л и й. Лето к тому же: портится быстро.
П у б л и й. Н-да. Рыбки бы сейчас. Свеженькой... (Глядя в окно.)
Глаза бы мои этих звезд не видели. Уж лучше бы в шахтах сидеть, как
при республике. Уголь и уголь. По крайней мере, рубая его, хоть
иллюзия была, что к свету пробиваешься... Это, конечно, шикарная
идея - энергию из воздуха добывать, легкие эти механические, что
Тиберий ввел, и печень. И даже приятно, что кровь ихняя так
называемая - коричневого цвета. Не только экономическая, но и
эстетическая независимость от чучмеков этих с нефтью ихней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23