.. И программы
эти космические - то же самое. Ибо чем они кончаются? Когортой на
Сириусе, колонией на Капонусе. А потом что? - возвращение. Ибо не
человек пространство завоевывает, а оно его эксплуатирует. Поскольку
оно неизбежно. За угол завернешь - думаешь, другая улица. А она - та
же самая: ибо она - в пространстве. То-то они фасады и украшают -
лепнина всякая - номера навешивают, названиями балуются. Чтоб о
горизонтальной этой тавтологии жуткой не думать. Потому что, все -
помещение: пол, потолок, четыре стенки. Юг и Север, Восток и Запад.
Все - метры квадратные. Или, если хочешь, кубические. А помещение
есть тупик, Публий. Большой или малый, петухами и радугой
разрисованный, но - тупик. Нужник, Публий, от Персии только размером
и отличается. Хуже того, человек сам и есть тупик. Потому что он
сам - полметра в диаметре. В лучшем случае. Кубических или
анатомических, или чем там объемы меряются...
П у б л и й. Пространство в пространстве то есть?
Т у л л и й. Ага. Вещь в себе. Клетка в камере. Оазис ужаса в
пустыне скуки. Как сказано у поэта.
П у б л и й. Какого?
Т у л л и й. Галльского... И все одинаковые. Анатомически то
есть. Близнецы или двойники эти самые. Лебеди. Природа в том смысле
мать, Публий, что разнообразием не балует. Из дому выйти надумаешь,
но взглянешь в зеркало - и дело с концом. Или в тумбочку эту...
даром, что кривая... То-то они так за тряпки хватаются - тоги эти
пестрые разнообразные...
П у б л и й. Туники...
Т у л л и й. Хитоны.
П у б л и й. (Живо). Это что такое?
Т у л л и й. Одежда верхняя легкая. Но - поверх туники. Тоже
греческая... Hеважно... Только чтоб на самих себя не нарваться...
Чтоб помещение не узнать... Весь ужас в том, что у людей больше
общего, чем разного. И разница-то эта только в сантиметрах и
выражается. Голова, руки, ноги, причинное место; у баб - титьки еще.
Но с точки зрения пространства, Публий, с точки зрения пространства,
когда ты на бабу забираешься, происходит нечто однополое. Как если бы
и не на бабу. Топографическое извращение какое-то место имеет.
Топо-сексуализм, если угодно. Тавтология. Тиберий это потому и понял,
что - цезарь. Потому что подданных в массе привык рассматривать.
Потому что цезарь - он что? он общий знаменатель всегда ищет.
П у б л и й. Ну, первому это, я думаю. Богдыхану Китайскому в
голову пришло. У егонных подданных все же больше общего. И
знаменатель, и числитель... Потому, видать, у них даже и республики
не было. Один всех и представляет.
Т у л л и Й. Да их же там миллиард с лишним, Публий. Даже если б
от каждого миллиона по сенатору избиралось, можешь себе Сенат этот
представить, а? Или результаты голосования. Скажем, 70% за, 30% -
против. То есть триста миллионов в меньшинстве.
П у б л и й. Да, некоторые цезарями становились и при более
скромных исходных.
Т у л л и й. Не в этом дело! не в этом дело, Публий! Не в цифрах.
Конечно, миллиард - это уже пространство. Особенно если их плечом к
плечу поставить. Но они еще и друг на друга взбираются.
Совокупляются... Это - пространство не только к самовоспроизводству,
но еще и к расширению склонное... То-то они там на Востоке и вырезают
друг друга с таким безразличием. Потому что - много, а раз много, то
взаимозаменимо. Этот, как его, в Скифии, который? ну, последний век
христианства - верней, постхристианства - он же так и утверждал: у
нас незаменимых нет... Не в цифрах дело. Дело в пространстве, которое
тебя пожирает. В образе весты или в образе тебе подобного... И
побежать некуда, от этого спасенья нет, кроме как только во Время.
Вот что имел в виду Тиберий. Он один это понял! Ни Богдыхан
Китайский, ни все сатрапы восточные не просекли, Публий. А Тиберий -
да. И отсюда - Башня. Ибо она не что иное как форма борьбы с
пространством. Hе только с горизонталью, но с самой идеей. Она
помещение до минимума сводит. То есть как бы физически тебя во Время
выталкивает. В чистое Время, километрами не засранное; в хронос...
Ибо отсутствие пространства есть присутствие Времени. Для тебя это -
камера, темница, узилище; потому что ты - варвар. Варвару всегда
Лебенсраум подай... мослами чтоб шевелить... пыль поднимать... А для
римлянина это - орудие познания Времени. Проникновения в оное... И
орудие, заметь, совершенное: со всем для жизни необходимым...
П у б л и й. Да уж это точно. Дальше ехать некуда. В смысле -
этой камеры лучше быть не может.
Т у л л и Й. Одиночная, наверно, лучше. Там пространства еще
меньше. Особенно анатомического... дальше, конечно, только гроб. Где
пространство кончается, и сам Временем становишься. Хотя кремация еще
даже и лучше... Но то от претора зависит.
П у б л и й. А урну с прахом куда? Родственникам?
Т у л л и Й. Лучше в мусоропровод. Так хоть в Тибр попадет. Опять
же места занимать не будет. Пространства о есть... От претора,
конечно, зависит.
П у б л и й. Нет, я лучше родственникам... Октавиан хоть нать
будет, где папка валяется. А то - как не было меня. Только пенсия...
Не святым, дескать, духом...
Т у л л и Й. Да, не любил Тиберий длиннополых...
Пауза.
П у б л и й. Если бы ты мне дал, мы бы пространство сократили.
Спали бы вместе.
Т у л л и Й. Ну да, сократили бы. На десять сантиметров.
П у б л и й. На пятнадцатать! Вынуть?
Т у л л и Й. Да перестань. Я видел. Десять от силы и будет.
П у б л и й. Пятнадцатать! Спорим?
Т у л л и Й. На твое снотворное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23