После стольких лет уже безразлично,что
или кто стоит у окна за шторой,
и в мозгу раздается не земное "до",
но ее шуршание.Жизнь,которой
как дареной вещи,не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека нам остается часть
речи.Часть речи вообще.Часть речи.
На смерть Жукова
Вижу колонны замерших звуков,
гроб на лафете,лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков
русских военных плачущих труб.
Вижу в регалиях убранный труп :
в смерть уезжает пламенный Жуков.
Воин,пред коим многие пали
стены,хоть меч был вражьих тупей,
блеском маневра о Ганнибале
напоминавший средь волжских степей.
Кончивший дни свои глухо в опале,
как Велизарий или Помпей.
Сколько он пролил крови солдатской
в землю чужую ! Что ж,горевал ?
Вспомнил ли их,умирающий в штатской
белой кровати ? Полный провал.
Что он ответит,встретившись в адской
области с ними ? "Я воевал ".
К правому делу Жуков десницы
больше уже не приложит в бою.
Спи ! У истории русской страницы
хватит для тех,кто в пехотном строю
смело входили в чужие столицы,
но возвращались в страхе в свою.
Маршал ! Поглотит алчная Лета
эти слова и твои прахоря.
Все же прими - жалкая лепта
Родину спасшему,вслух говоря.
Бей,барабан и военная флейта
громко свисти на манер снегиря.
* * *
Я не то что схожу с ума,но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь,и день потерян.
Поскорей бы что ли,пришла зима и занесла все это-
города,человеков,но для начала - зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу,покамест остатки года,
как собака,сбежавшая от слепого,
переходят в положенном месте асфальт.Свобода-
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и хотя твой мозг перекручен,как рог у барана,
ничего не каплет из голубого глаза.
1975
* * *
Проходя мимо театра Акимова,
Голодным взглядом витрины окидывая,
выделяя слюну пресную,
Я замышляю написать пьесу.
Во славу нашей социалистической добродетели,
Побеждающей на фоне современной мебели.
Левую пьесу рукою правой
Я накропаю довольно скоро,
А товарищ Акимов ее поставит,
Соответственно ее сначала оформив.
И я,боже мой,получу деньги.
И все тогда пойдет по-другому.
И бороду сбрив,я войду по ступеням
В театр... в третий зал гастронома.
* * *
Сад громоздит листву и
не выдает вас зною.
( Я знал,что я существую,
пока ты была со мною. )
Площадь.Фонтан с рябою
нимфою.Скаты кровель.
( Покуда я был с тобою,
я видел все вещи в профиль. )
Райские кущи с адом
голосов за стеною.
( Кто был все время рядом,
пока ты была со мною ? )
Ночь с багровой луною,
как сургуч на конверте.
( Пока ты была со мною,
я не боялся смерти. )
* * *
Ничто не стоит сожалений,
Люби,люби,а все одно -
Знакомств,побед и поражений
Нам переставить не дано.
И вот весна - ступай обратно
За черно-белые дворы,
Где за железные ограды
Ложатся легкие стволы.
И жизнь уходит в переулки,
Как обедневшая семья.
Дворов открытые шкатулки
Хранят следы небытия.
Войди в подъезд неосвещенный
И вытри слезы,и опять
Смотри,смотри,как возмущенный
Борей все гонит воды вспять.
Куда ж идти - вот ряд оконный.
Здесь все узнают,все поймут.
Слова восторженных знакомых -
Вот он,спасительный приют.
Но ты возьми другую радость:
Вот так идти по мостовой
И все смотреть,как безвозвратность
Тихонько едет за тобой.
Все так же едет за тобой...
Я как Улисс

Зима,зима...Я еду по зиме
Куда-нибудь по видимой отчизне.
Гони меня,ненастье по земле,
Хотя бы вспять,гони меня по жизни.
И вот Москва,и утренний уют
В арбатских переулках парусинных,
И чужаки по-прежнему снуют
В январских освещенных магазинах.
И желтизна разрозненных монет,
И цвет лица криптоновый все чаще.
Гони меня,как новый Ганнимед,
Хлебнуть земной изгнаннической чаши.
Ах,Боже мой,немногого прошу,
Ах,Боже мой,богатый или нищий,
Но с каждым днем я прожитым дышу
Уверенней,и сладостней,и чище.
Мелькай,мелькай по сторонам,народ !
Я двигаюсь и,кажется,отрадно,
Что как Улисс,гоню себя вперед,
Но двигаюсь по-прежнему обратно.
Так человека встречного лови
И все тверди в искусственном порыве:
"От нынешней до будущей любви
Живи добрей,страдай неприхотливей."

1
Под вечер он видит,застывши в дверях:
Два всадника скачут в окрестных полях,
Как-будто по кругу,сквозь рощу и гать,
И долго не могут друг друга догнать.
Два всадника скачут в вечерней грязи,
Не только от дома,от сердца вблизи,
Друг друга они окликают,зовут,
Небесные рати за рощу плывут.
Вечерние призраки - где их следы,
Не видеть двойного им всплеска воды.
Их вновь возвращает себе тишина,
Он знает из окриков их имена.
По сельской дороге в холодной пыли,
Под черными соснами,в комьях земли
Два всадника скачут над бледной рекой,
Два всадника скачут:тоска и покой.
2
Пустая дорога под соснами спит,
Смолкает за стеклами топот копыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67