- Это я виноват, - понуро сказал Эдик. - Подарил ему на тридцатилетие новенький мотоцикл, «Хонду». Зверь-машина! Тетка меня ругала. Олег без царя в голове, гонял на нем как сумасшедший. Вот и допрыгался.
- Как фамилия брата? Тоже Проскуров?
- Нет, Хованин. Моя мама и его - родные сестры, но фамилии у них разные, по мужьям.
- Ясно. Олег Хованин, значит, - повторил сыщик. - Вы были дружны?
- Очень. Особенно в последние годы. Раньше не складывалось: я то воевал, то торговал, то прятался - в общем, мы друг друга толком и не знали. Росли порознь, изредка встречались на семейных праздниках. Потом я в армию подался, он еще в школу ходил. Когда я окончательно в Москве обосновался, бизнес наладил, хотел его к своему делу приобщить. Но Олег отказался. Он инженер по подземным коммуникациям, работает спустя рукава в строительной фирме, холостяк. Все свободное время посвящает исследованиям городских подземелий. Хобби у него такое… было. - Эдуард увлекся и говорил о брате, как о живом, потом опомнился, помрачнел. - Не могу поверить! Олежка… умер…
- Диггером он был, что ли? - спросил Смирнов.
Лучше не позволять человеку погружаться в переживания.
- А? - спохватился Эдик. - Да, вроде того. Просто помешался на подземельях! Вообразил, что под нашим городом существует какой-то Египетский лабиринт. Чушь собачья. Господи! О покойниках ведь плохо не говорят.
Смирнов свернул к зданию морга. Там уже ждал милиционер.
- Может, ошибка? - тоскливо вздохнул Проскуров.
Но ошибки не было. Залитое кровью тело мертвого мотоциклиста принадлежало Олегу Хованину.
- При нем нашли документы, но все равно требуется подтверждение, - производя необходимые формальности, пояснил милиционер.
- А… как это случилось?
- На большой скорости врезался в бетонное ограждение. Пока больше ничего сказать не могу. Ребята из ГИБДД предполагают, что парень мог потерять сознание, внезапно. Или тормоза сдохли. Хотя странно, мотоцикл новый, классная машина. Экспертизу проведут и вскрытие, тогда все станет ясно.
Морг бывшие сослуживцы покинули подавленными. Не из-за вида смерти, к ней и Славка, и Эдик привыкли. Вышли, охваченные плохими предчувствиями. Проскуров, наверное, винил себя: ведь не подари он брату мотоцикл, тот был бы жив и здоров. Смирнова волновало другое: интуитивно он догадывался, что гибель Олега Хованина не случайна.
- Пришла беда, открывай ворота, - пробормотал господин Проскуров.
- Ты не в фольклоре упражняйся, - разозлился сыщик, - а думай! Олег болел чем-нибудь? Сердце не подводило?
- Нет. На здоровье он не жаловался. Почему ты спрашиваешь?
- С чего бы ему посреди дороги, сидя на мотоцикле, терять сознание? Не нравится мне все это. Он мог сесть за руль пьяный? Напился до чертиков и…
- Не выдумывай! - резко сказал Эдик. - Олег не собирался сводить счеты с жизнью. И запах алкоголя был бы слышен.
- Наркотиками твой братан не баловался?
- Да что на тебя нашло? Наркоманом и пьяницей Олег не был, я клянусь. Скорость превышал, гонки устраивал, водился за ним такой грешок.
- Мог он сесть на неисправный мотоцикл?
- Исключено! - горячо возразил Проскуров. - Олежка обожал свою машину, следил за ней, как за малым дитем.
- Ладно, подождем выводов специалистов. Ты домой или в офис?
- Давай выпьем? Тошно на душе, сил нет.
Смирнов молча поехал к бару «Червовый король».

***

Москва. Год тому назад

Феодора вернулась в Москву. Раскаленный асфальт, каменные глыбы домов, пожелтевшие деревья, сухая листва под ногами, запах выхлопных газов и вездесущая пыль быстро отрезвили ее. Лазурное море, шелест олив, скользящие по блестящей морской глади рыбачьи баркасы, искристое критское вино остались там, в другой жизни.
Поездка на Крит удалась во всех отношениях. Госпожа Рябова не могла без умиления вспоминать, какое выражение застыло на лице Владимира при виде ее в наряде минойской модницы, а клубок золотых нитей, которые она протянула ему, и вовсе лишил молодого человека дара речи. Все-таки она - гениальная женщина! Мысль прикинуться Ариадной, восставшей из дымки мифического прошлого, пришла ей на ум в последний момент. Вопреки мучившим ее сомнениям, Корнеев клюнул на довольно примитивную, в общем, приманку.
Все сложилось удачно, даже охранник вовремя приотстал. Окажись он рядом, сцена потеряла бы львиную долю очарования и драматического напряжения.
Накануне утром Феодора обдумывала завершающие штрихи: когда следует отправиться на развалины, придет ли туда Владимир, как он поведет себя. Знаки внимания, томные взгляды, направляемые ею на телохранителя Корнеева, сослужили свою службу - неважно, по какой причине, но молодой красавец заметил Феодору. Она понимала, как важно первое впечатление, и умела произвести его. Годами оттачивая свое искусство обольщения, госпожа Рябова значительно преуспела в нем. Не столько внешность женщины, сколько ее способность уловить движения мужской души и подстроиться в такт позволяют ей приобрести власть над ним, запасть ему в сердце. Возраст тут не помеха, а скорее подспорье, ибо опыт порой превосходит свежесть и привлекательность молодости. Зеленый плод кисловат на вкус и не сравнится со зрелым.
Камнем преткновения стала для Феодоры только одна деталь предстоящего эпизода: говорить ей что-либо или промолчать? Вначале она склонялась к загадочному молчанию, но в конце концов все же сделала выбор в пользу интригующей фразы, призванной возбудить любопытство Владимира и внушить ему неосознанную жажду новой встречи. Потратив пару часов в Интернет-салоне, перелопатив античную лирику, Гомера и другие источники, госпожа Рябова остановилась на стихах аргентинского писателя Борхеса.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17