из страховой компании и тепличного хозяйства. Позвонили. Нас пригласили на собеседование. В страховые агенты мы не подошли, а в теплицы обещали взять. «Оставьте свой телефон и ждите», - сказали. Мы и ждали. Да это давно было, еще до «Молоха»! Мы уж забыли, вдруг - звонок: приходите, мол, поговорим об условиях. Маринка поехала, - она в тот день выходная была, - а я на работу пошла. Все… больше я ее не видела. Вечером, поздно уже было… начала по тому телефону звонить, но никто не отвечал.
- Конечно, - сердился Стас. - Ты бы еще среди ночи позвонила! Люди давно домой ушли.
- Я и с утра звонила, - оправдывалась Вероника. - Про Маринку спрашивала. Только она там не появлялась. Не дошла, значит! По дороге что-то случилось…
Господин Киселев не раз перебирал в памяти разговор с Вероникой, но зацепиться было не за что. Он все пересказал сыщику, а тот захотел сам побеседовать с девушкой. Не доверяет? Или привык задавать вопросы непосредственно свидетелю? Свидетелем чего была Вероника Грушина? Их знакомства, их отношений, во-первых; во-вторых, посещения «Молоха»… ну и, в-третьих, именно она видела Марину последней.
«Сыщик прав, что подвергает сомнению мои слова, - думал молодой человек. - Но и от Вероники он большего не узнает».

***

Старица - Москва

Хромов повторно прочитал обратный адрес на письме из Москвы, удивленно хмыкнул.
- Кто такой Шелестов, мама? - спросил он у Зинаиды Васильевны.
Мать сидела у печки, грела больные ноги.
- Шелестов? Не припоминаю.
- Виктор Анатольевич, - добавил сын. - У тебя не было такого ученика? Странно, что письмо адресовано мне.
- Раскрой и прочитай, чего гадать-то?
Валерий с некоторой опаской последовал ее совету. Он не любил сюрпризов. Мало ли что таится в аккуратно заклеенном белом конверте с изображением памятника Пушкину на лицевой стороне? Хорошее ли известие?
Он отрезал край ножницами, вытащил сложенный вдвое листок с напечатанным текстом. Господин Шелестов скупыми официальными фразами сообщал, что является доверенным лицом гражданки Хромовой Яны Арнольдовны, ныне покойной, и настоятельно просит Валерия Хромова как можно скорее приехать в Москву и посетить адвокатскую контору Шелестова, расположенную на улице Горбунова, для беседы. Речь пойдет о наследстве, оставшемся после смерти его супруги.
- Какое еще наследство? - пробормотал Хромов. - Ничего не понимаю.
Зинаида Васильевна водрузила на нос очки и попросила дать ей письмо. Она прочитала текст вслух, по привычке.
- Яночка умерла? Не может быть. Отчего? Такая молодая…
- Трудно поверить, - вздохнул Валерий. - Мы так и не развелись, а близких родственников у нее не было. Значит, квартира мне достанется. Но… как же похороны? Ее надо похоронить! Завтра поеду. Нет… сегодня. У нас есть деньги?
- Посмотри в шкатулке.
- Боже мой… я ничего, ничего не знал! Как она жила все эти годы? С кем? Возможно, болела. Ах, Яна, Яна! Ни разу не позвонила, не написала! Что с ней случилось?
Он еще не до конца осознал, что Яны больше нет.
- Так ведь и ты молчал, - печально произнесла Зинаида Васильевна. - Обидели вы друг друга и не хотели прощать. Грех это! Теперь ты вдовец.
- Вдовец, - растерянно повторил Хромов. - Вдо-вец…
Он достал из комода шкатулку с облупившимся по уголкам лаком и пересчитал деньги - их хватало на билет до Москвы, но не на достойные похороны. Как же быть? Валерий опустился на диван, тяжело вздохнул:
- Денег мало. И одолжить не у кого.
- А Лида не даст?
Лидой звали подружку сына, ту самую телеграфистку Семенцову, которая принесла скорбную весть.
- Лида на работе, - оживился Хромов. - Пойду, пожалуй, спрошу! Да… захвачу письмо. - Он сложил лист и засунул в карман, нервно прошелся по комнате, кусая губы. Какая-то мысль пришла ему в голову, и он снова вытащил письмо, пробежал глазами. - Тут есть телефон этого Шелестова. Может, позвонить?
Не ожидая ответа, Валерий накинул куртку и поспешил на почту.
Лидия принимала телеграмму у пожилого мужчины в очках, сосредоточенно считала слова. Хромов наклонился к окошку.
- Что-то случилось? - испуганно подняла она голову. - Я сейчас освобожусь.
Через пару минут женщина дала старику сдачу, квитанцию и подозвала Хромова.
- Иди сюда, Валера! На тебе лица нет. В том письме что было-то?
- Жена моя умерла… Яна, - прошептал он. - Ехать надо.
- На похороны?
Его лицо исказила гримаса то ли горя, то ли… недоумения.
- Не знаю. Денег дашь в долг?
- Конечно.
- Я позвонить должен… одному человеку, в Москву.
- Иди во вторую кабинку, - сказала телеграфистка. - Код набирать умеешь? Погоди… давай номер.
Пальцы Хромова плохо слушались, когда он писал на обрывке бланка номер господина Шелестова.
- Вот…
Лида обратилась к молодой девушке, которая сидела рядом, они пошептались. Хромов был как во сне, словно за него ходил, говорил и действовал кто-то другой. Он не помнил ни как оказался в кабинке междугородной связи, ни подробностей разговора с Шелестовым. Только одно дошло до его сознания - Яну уже похоронили, осталось уладить кое-какие формальности, касающиеся имущества.
Валерий даже не ощутил облегчения, он забыл поблагодарить Лиду и девушку, которая помогла связаться с Шелестовым.
- Чудной мужик, - сказала та, глядя ему вслед. - Будто не в себе.
- У него жена умерла, - объяснила Семенцова. - Горе у человека! Сколько он должен за разговор? Я заплачу.
Хромов шел по улице, не ощущая холода. Не то чтобы он все еще любил Яну - его потряс сам факт смерти женщины, такой же молодой, как и он сам, с которой они делили постель и прожили бок о бок не один месяц. «Значит, вот как бывает, - думал Хромов, шагая по обледеневшему тротуару, - есть человек… и нет человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19