Он будет подозрительно относиться к незнакомцам. А все Старые капитаны знают друг друга. Таким образом, мы сможем подойти совсем близко, не вызвав подозрений.
Это объяснение казалось неубедительным даже ей самой. Фриск действительно собиралась использовать транспортное судно, пока ее не разубедили, а потом ей понравилась идея.
Она обернулась и увидела поднимавшегося на борт в сопровождении спикера капитана Драма. Как приятно видеть капитана на борту собственного судна, превращенным в лишенного разума «болвана» – позвоночник Драма был отсоединен, а телом управлял модуль раба. Всему этому ее научил Джей Хуп. На ее лицо вернулась улыбка, вернее, гримаса, растянувшая рассеченную щеку. Но Ребекка была даже рада боли, благодаря которой знала, что существует.

Он чувствовал все. Кожа болела от малейшего дуновения ветерка, от каждого шага по деревянному настилу палубы вздрагивало все тело. Воздух вырывался из легких с шумом накатывавших на галечный пляж волн. Воздух имел вкус металла и уксуса и обладал тысячей запахов, как отвратительных, так и приятных. Биение сердца отдавалось громом в грудной клетке, а изображения, передаваемые глазом, казалось, отпечатывались внутри черепа.
Кич остановился и задумался. Один глаз. Он поднял руку и коснулся пальцами узора на стимуляторе. С мягким щелчком стимулятор отсоединился, и Кич почувствовал его тепло и вес в ладони. Сдвоенные изображения постепенно совместились, когда сфокусировался второй глаз. Пока он находился в резервуаре, Эрлин переустановила соединения, потому что наномеханизмы явно намеревались вырастить второй глаз вне зависимости от того, остались соединения с оптическим нервом или нет. Восстановившееся зрение вызывало боль. Вкус, звук, ощущение шероховатой поверхности леера под ладонью – все вызывало сладкую боль, которую можно было назвать жизнью. И возродившийся Кич хотел сохранить ее.
– Как ты себя чувствуешь?
Кич обернулся, и увидел стоявшего за спиной Джанера.
– Живым.
– Непривычное чувство?
– Спасибо.
Благодарность предназначалась поднявшейся на палубу Эрлин.
Женщина улыбнулась, посмотрела на Джанера и явно смутилась. Она повернулась к Кичу.
– Спасибо тебе. Это стало самым важным для меня событием за последние десятилетия. Я… – она снова взглянула на Джанера, – испытала наслаждение.
Кич кивнул и перевел взгляд на море. Они выглядели подростками, впервые испытавшими радость секса, или так мог считать только он? Наверное, так чувствовали себя Старые капитаны… Неужели все люди казались им наивными и глупыми? Он осмотрел свои розовые руки, потом закрытое моноволоконным комбинезоном тело. Ему стало немного стыдно, когда он почувствовал, что мысли о сексе и прикосновение к коже легкого материала вызвали у него эрекцию. Он предпочел не отходить от леера.
– Что это? – спросил он, показывая на какой-то странный горбатый силуэт в море.
Эрлин встала рядом и посмотрела туда, куда указывала его рука.
– Либо это переходная пиявка, попытавшаяся проглотить крупного прилла, либо здесь охотились хуперы.
Кич ждал объяснений. И женщина заговорила менторским тоном, чтобы скрыть испытанное ею чуть раньше смущение.
– Небольшие пиявки питаются вырванными из тела кусками мяса и соками, которые им удается высосать.
Джанер машинально потер заметный шрам на руке.
– Когда пиявка вырастает, она выходит в море за более крупной добычей и также в связи с тем, что вода лучше поддерживает ставшее большим тело. Со временем пиявка начинает перерастать добычу и совершает переход от питания кусками мяса к питанию целыми животными. Проблема питания целыми животными заключается в том, что добыча умирает не сразу и может нанести значительный вред внутренним органам пиявки. Поэтому в желчных пузырях крупных пиявок вырабатывается яд, способный убить не только вирус, но и добычу.
– И переходной пиявкой, – продолжил Кич, – называется тварь, которая еще не начала вырабатывать яд, но уже питается целыми животными.
– Вот именно, – кивнула Эрлин, внимательно за ним наблюдая.
– Зачем хуперы охотятся на пиявок? – спросил он.
– Ради спрайна, – ответил Джанер.
– Так называется яд, – объяснила женщина. Больше она ничего не сказала и жестом приказала замолчать открывшему было рот Джанеру.
– Очень сложное в изготовлении, крайне редкое, убивающее хуперов вещество. – Кич отвернулся. – Неудивительно, что они охотятся на пиявок. Вероятно, готовы на большее, лишь бы заполучить этот яд.
– Кич, почему ты здесь? – вдруг спросила Эрлин. Он хотел солгать, но мгновенно передумал.
– Я здесь для того, чтобы найти и убить Джея Хупа.
– Почему?
– Потому что он – преступник. Потому что я должен. Потому что это… моя работа.
Эрлин смотрела на его затылок. Она думала о том, куда они направляются, об Амбеле, о том, что хранится в его каюте. Как она ненавидела этот едва слышный назойливый шепот. Частично из-за него она покинула судно.
– Возможно, через день или около того мы подойдем к судну, на борту которого находится Хуп.
Кич резко развернулся, схватил ее одной рукой за воротник, а вторую поднял для смертельного удара. Он двигался быстро, гораздо быстрее, чем она. Вероятно, Кич был очень опасным человеком, когда был жив. А сейчас… сейчас он снова стал живым.
– Объясни.
– На судне хранится то, что осталось от Хупа, – сказала Эрлин.
Кич отпустил ее и резко отошел. Он явно выглядел смущенным, у него дрожали руки. Изо рта побежала слюна.
– Нет… я не верю. Я не верю тому, что ты говоришь. Он покачал головой, потом еще раз. Вдруг его тело затряслось, и он рухнул на палубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140