Снова ощутив голод, он собрал остатки хлеба, сыра, фруктов и жадно съел их за колченогим столом, не спуская глаз с Меча Шаннары, окруженного караулом игрушечных зверей.
«Поговори со мной, — думал он. — Почему ты не говоришь со мной?»
Он не ощущал вкуса пищи, не чувствовал аромата эля, взгляд и мысли его сосредоточились на мече. Покончив с едой, он убрал со стола, взял меч и отнес к своему креслу. Некоторое время он баюкал его на коленях, как ребенка, не сводя с него взгляда. Затем достал клинок из ножен и принялся вертеть перед собой в разные стороны, ловя полированной поверхностью огненные блики.
Он так и не знал: талисман это или ловушка?
Если первое, то дела его плохи. Ведь он потомок Шиа Омсворда, и его кровь так же чиста, как кровь его благородного предка; меч непременно должен ему повиноваться. Если, конечно, это тот самый меч. Иначе… Пар сердито покачал головой. Нет, это Меч Шаннары. Он чувствовал его всем своим существом, все, что он знал о мече, все, что когда-либо о нем слышал, все песни, которые пел о нем в детстве, — решительно все подтверждало: это тот самый меч. Риммер Дэлл не подсунул бы ему подделку, ибо Первый Ищейка слишком страстно желал заполучить Пара себе в ученики — ученики чародея, — он не стал бы рисковать, опускаясь до столь легко разоблачимой лжи. Каков бы ни был Риммер Дэлл, в проницательности ему не откажешь: в такие игры он не играет.
Пару не хотелось больше об этом думать, он не был уверен в собственных доводах. И все же его доводы казались вполне здравыми, а рассуждения стройными и логичными. Риммер Дэлл хочет, чтобы Пар уверовал в свою принадлежность к порождениям Тьмы, а они не могут использовать магическую силу клинка из-за…
Из-за чего?
На этот вопрос у него не было ответа.
Но когда Меч Шаннары обжег Пара в Преисподней, что это было? Может быть, тогда ему и выпало счастье в первый раз — и не в последний ли? — ощутить чудодейственную силу клинка.
Но что-то ему мешало…
Он стиснул зубы, сомкнув ладони на резной рукоятке меча. Отчеканенный на ней рельеф с изображением руки, сжимающей факел, врезался ему в ладонь.
В чем же дело? Что за всем этим кроется?
Пар снова спрятал клинок в ножны и некоторое время сидел молча, погрузившись в раздумья. Пламя свечей озаряло пространство. Алланон велел ему найти Меч Шаннары. Ему, а не Рен или Уолкеру, а ведь в их жилах текла та же кровь. Алланон послал именно его. В голове у Пара теснились одни и те же неотвязные вопросы. А если повеление неисполнимо, что тогда? А если сам он только тень, разве не смог бы он ощутить, что Пар со своей магической силой ему опасен?
Или Риммер Дэлл прав и враги вовсе не порождения Тьмы, а друиды. Но может статься, враги, и те и другие, каждый в своем роде, соперники в борьбе за волшебное могущество после смерти Алланона, пытающиеся возродить истинную магию?
Возможно ли это?
Пар нахмурил брови. Пальцы его пробежали по рукояти меча и ножнам.
Почему так трудно дается истина?
Как бы ему хотелось знать судьбу всех остальных, всех, кто пустился вместе с ним в дальний путь к Хейдисхорну. Но Стефф и Тил мертвы. Морган пропал. Где Коглин? Что стало с ним после встречи с Алланоном и получения указаний? Пару так хочется поговорить со стариком о мече. Уж Коглин-то во всем бы этом разобрался. И что с Рен и с этим огромным бродягой? Что с Уолкером Бо? Не изменили ли они свое решение? Отправились ли, подобно ему, выполнять указания Алланона?
Подобно ему?
Взор его, вперенный в пространство, снова обратился к мечу. Одним вопросом больше. Теперь, когда он получил этот клинок, что с ним делать? Принести в дар Алланону вкупе с размышлениями о добре и зле, а равно соображениями о правильности сделанного выбора и целях, которым призван служить Меч Шаннары…
Пар устал от этих вопросов без ответов, от тайн без разгадок, от лжи и обманчивых полуправд, окруживших его, словно стервятники падаль. О, если бы он мог разбить хотя бы одно звено сковавшей его цепи неуверенности и нерешительности, если бы он мог разорвать хоть одну нить этого.., каната!
Дверь в комнату приоткрылась, в проеме появился Падишар.
— Вот и я, — радостно объявил он. — Надеюсь, ты отдохнул?
Пар кивнул, не выпуская из рук меча. Падишар подошел к нему совсем близко.
— Который час? — поинтересовался Пар.
— Полдень. Крот не появлялся. Я выходил, хотел разузнать что-нибудь про Дамсон. Расспросить кое-кого, заглянуть кое-куда. — Он печально опустил голову. — Напрасная трата времени.
Усталый и обескураженный, он сел на диван.
— Если Крот не вернется до ночи, я снова пойду.
Пар подхватил:
— Я с тобой.
Падишар посмотрел на него и буркнул:
— Я не собирался оставлять тебя здесь. Ну, житель Дола, судя по всему, мы хотя бы избежим нового путешествия в Преисподнюю.
Он замолк, осознав внезапно, какой зловещий смысл имеют его слова, и обеспокоенно оглянулся.
Пар промолвил:
— Она сказала мне, что ты ее отец, Падишар.
Какое-то время великан ошеломленно смотрел на него, потеряв дар речи, потом слабо улыбнулся:
— Что делать, бывает, любовь толкает человека на нелепые поступки и глупую болтовню.
Он встал и подошел к столу.
— Думаю, мне стоит подкрепиться.
Пар решил, что разговор окончен, но Падишар с неожиданной яростью повернулся к нему и отчеканил:
— Никогда не повторяй того, что ты сейчас сказал. Никому. Никогда.
Подождав, пока Пар послушно кивнет, Падишар занялся едой, пригласив присоединиться к нему. К остаткам припасов он прибавил вытащенную из буфета вяленую говядину.
Пар безмолвно наблюдал за ним, гадая, как удалось отцу и дочери сохранить свою тайну.
Как же, наверное, тяжело им обоим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155