Хоррис завопил и попытался вырваться, напрягая все силы. Он был сплошные костлявые руки и ноги, и Абернети не смог его удержать. Хоррис вывернулся из-под нападающего, поднялся и потянулся к двери. Решившись во что бы то ни стало его остановить, Абернети впился зубами в поношенные одежды просителя, по-прежнему надетые на его противнике, и уперся в пол всеми четырьмя руками-лапами. Хоррис попытался высвободиться, но все-таки не сумел. Абернети зарычал. Они боролись перед дверью, и ни тот, ни другой не мог взять верх.
А потом Хоррис Кью увидел Шкатулку Хитросплетений, снова вскрикнул, мощным рывком высвободился и схватил деревянную коробку. Он был почти у самой двери, почти на свободе, он яростно отбивался от Абернети, когда из темноты выскочили Щелчок и Пьянчужка, налетели на Хорриса и сбили его с ног. Хоррис рухнул навзничь и остался лежать, ловя ртом воздух.
Абернети снова отобрал у него Шкатулку Хитросплетений, хотел было отдать ее Щелчку, но тут ему в голову пришла мысль получше. Свободной рукой он заставил Хорриса Кью встать и встряхнул его с такой силой, что было слышно, как у того застучали зубы.
— Слушай меня, ты, подлый обманщик! — гневно прошипел пес. — Ты сделаешь все, как я скажу, или пожалеешь, что родился на свет!
— Отпусти меня! — взмолился Хоррис Кью. — Я ни в чем не виноват! Я не знал!
— Ты никогда ничего не знаешь! — рявкнул Абернети. — В том-то и беда. И вообще, чего ты тут забыл?
— Я пришел найти Больши, — с трудом проговорил Хоррис, жадно глотая воздух и едва справляясь со страхом. — Где он? Что вы с ним сделали?
Абернети подождал, пока его пленник немного отдышится, а потом приблизился к нему вплотную.
— Птичку съели гномы, Хоррис, — мягко сказал он. Глаза у Хорриса округлились от ужаса. — И если ты не будешь меня во всем слушаться, я разрешу им съесть и тебя тоже. Ты меня понял?
Хоррис сразу же кивнул. Говорить он не мог.
Абернети чуть от него отодвинулся:
— Начнешь с того, что откроешь дверь пещеры и выпустишь отсюда нас всех. И не пытайся меня провести. Не пытайся сбежать. Я все время буду крепко тебя держать.
Он подтащил Хорриса обратно к двери. Щелчок с Пьянчужкой шли за ними по пятам и стояли наготове, пока запуганный маг выбирал последовательность магических рун, открывавшую дверной замок. Дверь медленно открылась. Маг, писец и гномы вывалились на свет божий.
Абернети снова повернул Хорриса Кью лицом к себе и в сердцах сказал:
— Что бы ты ни говорил, а виноват во всем ты, Хоррис, во всем, что случилось, и чтобы я больше никаких оправданий не слышал. Даю тебе всего одну возможность все исправить и советую ею воспользоваться. Я хочу, чтобы Его Величество король был освобожден. Я хочу, чтобы Бен Холидей вернулся в Заземелье. Ты отправил его в Шкатулку, а теперь вызволи его оттуда!
Хоррис Кью судорожно сглотнул. Его кадык дернулся, щеки и рот ввалились, издав сосущий звук. Он походил на огородное пугало, которое не снимали долгое время после того, как оно перестало приносить всякую пользу. Казалось, он сейчас рассыплется и превратится в кучу грязных тряпок.
— Не знаю, получится ли у меня, — прошептал он досадливо.
Абернети одарил его самым гневным взглядом, на какой только был способен.
— Советую надеяться, что получится, — с ехидненькой улыбкой проговорил пес.
— Но что они со мной сделают, когда окажутся на свободе? Холидей, может и поймет, но как насчет дракона и ведьмы?
— У тебя будут заботы посерьезней, если ты их не освободишь. — Абернети не думал с ним церемониться. — Говори слова заклинания, Хоррис. Сию секунду!
Хоррис Кью облизал губы, посмотрел на кыш-гномов и сделал глубокий вдох.
— Я попробую.
Цепко держа мага, Абернети вручил ему Шкатулку Хитросплетений и зашел ему за спину. Одной рукой он сжал худую шею Хорриса:
— И помни: никаких фокусов.
Алым сиянием рассвет пробивался сквозь лесные тени, сомкнувшиеся вокруг них, медленно оттесняя темноту на запад. Абернети рассвет не понравился. Надвигалась непогода. Он уже думал о пути обратно к Чистейшему Серебру, об осаде, о Каллендборе и незнакомце в черном плаще. На мгновение он резко стиснул Хоррису Кью горло.
Хоррис начал говорить:
— Рашун, облаит, сурена! — Он облизал пересохшие губы. — Ларин, кестел, мэнета! Рун!
И верхняя сторона Шкатулки Хитросплетений мгновенно исчезла в туманном завихрении неприятного зеленого света.
***
Бен Холидей увидел, как на черной стене перед ним появилась трещина, и мгновенно повернулся к ней. Даже когда она только чуть замерцала, он уже бежал к ней. Ночная Мгла и Страбон следовали за ним, поотстав на шаг. Трещина все росла, словно вся стена раскалывалась надвое. Волшебные туманы яростно кипели, устремляясь к трещине, будто живое существо, обладающее собственной волей. Бен кинулся в пролом, не думая о последствиях, сознавая, что только подобное отверстие может дать им шанс освободиться. Казалось, свет втянул его в себя, подхватил, закрутил в вихре, как сильный ветер подхватывает перышко. Он чувствовал, что ведьму и дракона увлекает следом за ним.
Сумрак и туман остались внизу. Лабиринт растаял. Над ними свет принял зеленоватый оттенок, и за его завесой качались, волновались какие-то тени.., ветви деревьев и листья — вдруг понял он… А еще небо, все еще темное после ухода ночи… И запах земли, моха и прелой растительности… И медный привкус чего-то вроде серы… И чьи-то голоса и раздирающие душу крики…
А потом его вынесло в лесную сень Заземелья: он вернулся обратно в тот мир, откуда был похищен. Он обнаружил, что стоит всего в нескольких шагах от Абернети, Хорриса Кью и Щелчка с Пьянчужкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105