Обыск, возможно, и был проведен - но нелегально и ничего существенного не дал, а на допрос Ликину не вызывали, чтобы не спугнуть раньше времени крутящихся где-то возле нее наркодилеров и прочих криминалов.
То, что за актрисой ведется слежка со стороны преступных элементов, подтвердили и последующие в ресторане события.
Когда внезапно спавшая с лица Ликина вышла вместе с Костей из кабины, он почти сразу направился вслед за ними.
Лейтенант засек, что на хвост им сел здоровенный детина явно криминального толка. Курский, обеспокоившись, тоже вышел на улицу.
К счастью, парочка быстро схватила тачку и благополучно отвалила по своим амурным делам. Амбал же, не сумев оперативно поймать машину и поняв, что окончательно потерял голубков из виду, понуро побрел в гостиницу.
Оказалось, он снимал там номер, и Курский, предъявив удостоверение портье, зафиксировал паспортные данные подозрительного постояльца.
В ресторане Крутилин быстро свернул свой "банкет", а Рая предпочла коротать ночь в одиночестве, но в данном случае все это Сергею было на руку.
Он приехал домой и засел за компьютер, в который ранее успел перекачать всю картотеку МВД, точнее, более-менее доступную ее часть.
Гангутова Юрия Георгиевича лейтенант нашел быстро. Он оказался бригадиром из балаковской группировки по кличке Гангут. Ничего особенного, кроме криминального автобизнеса, за ним не числилось. Какое отношение он имел к Ликиной и наркотикам, выглядело пока непонятным.
Курскому стали приходить в голову весьма неприятные мысли, и он, опасаясь теперь самого худшего и проклиная себя за беспечность, набрал телефонный номер актрисы и в ответ на ее сонное "алло!" попросил позвать Костю. Ликина узнала лейтенанта и, сказав нечто вроде "хорошего же вы обо мне мнения!", положила трубку.
Ему удалось дозвониться и до Митина. От разбуженного и не понимающего, зачем его подняли с постели, старшего лейтенанта Курскому довелось услышать несколько специфических фраз, но он не обиделся - главное, что все живы-здоровы.
Однако стало очевидным, что Ликина находилась под контролем либо наблюдением балаковской криминальной группировки. Причем актриса Гангута наверняка знала - ясно, что именно его она заметила и испугалась.
Отношения Ликиной с балаковской бандой выглядели чрезвычайно загадочными, но о них, конечно, что-то знал Крутилин, потому, возможно, и действовал столь таинственным образом.
Вот из-за этого своего небольшого расследования лейтенант и опоздал в баклановский гараж, да и в принципе фигура Козлова в тот момент как-то отошла для него на задний план.
Хозяин гаража его все-таки дождался и не высказал оперу ни слова упрека - имелись, видно, за Бакланом немалые грешки!
Они прошли к боксу Козлова, который Бакланов без всяких проблем открыл, первый в него вошел и включил свет.
- Понятые не нужны? - осведомился он с обычным для себя непроницаемым лицом.
Курский юмор оценил, но даже не улыбнулся, а сразу же спросил:
-Яма здесь есть?
- Есть. Она у Козлова под прицепом.
Прицеп стоял посреди гаража и был нагружен красным кирпичом.
Участковый Рогов в беседе с Курским ни разу не упоминал о том, что у Козлова имелся прицеп, да и гаишник Фомичев - тоже.
- Давно он тут стоит? - мягко, не напористо спросил лейтенант Бакланова, памятуя о том, что днем хозяин гаража не был чересчур разговорчив.
Вот и сейчас он некоторое время молчал, видимо, соображая, стоит ли откровенничать с ментом, но наконец процедил:
- По-моему, он вообще им не пользовался. Как закатил его Козлов года три назад, так он тут и стоит.
- Угу... А соседи у Козлова кто?
- Слева - адвокат, справа - хирург из нашей городской больницы.
- А кто был прежний съемщик?
- Бывший член городской управы. Сейчас он вроде в Москву подался.
Записав фамилии этих людей, Курский всем своим видом дал понять, что более вопросов не имеет и хотел бы остаться в одиночестве.
Баклан оказался догадлив и покинул бокс.
Лейтенант за пару минут осмотрел не богатый на обстановку гараж и сделал главный вывод: здесь никаких значимых событий в прошедшую ночь не случилось. Пустые ведра, канистры с маслами были покрыты пылью, очевидно, что с места они давно не сдвигались, свежих следов на полу в виде комков грязи тоже не наблюдалось.
Осталось заглянуть в яму и, может быть, пошурудить кирпичи в прицепе.
Совсем не уверенный, что найдет хоть какую-нибудь ерундовую улику, он все-таки стал разгружать прицеп. Что делать - работа у него такая. Через четверть часа он освободил несамоходное транспортное средство от кирпичей, но, как и ожидал, совершенно ничего не обнаружил.
Проклиная все на свете, лейтенант возвратил строительный материал в исходную позицию, на что потребовалось еще минут двадцать.
Потом он залез под прицеп и вытащил из-под него коврик, которым была закрыта крышка люка, оказавшаяся на замке. Подобрав из козловской связки подходящий ключ, лейтенант отпер замок и, прихватив с собой некий приборчик, спустился в яму, выкопанную для ведения ремонтных работ. Этот приборчик, используемый обычно кладоискателями, с помощью ультразвука определял пустоты в стенах.
В самой яме - чисто визуально - ничего интересного не было. Но приборчик указал-таки на наличие внутреннего пространства в одной из стен, и сердце опера ускорило ритм биения. Спокойненько, сдерживал он себя, лакуны в почве еще ни о чем не говорят.
Курский внимательно осмотрел и прощупал кирпичную кладку. Если тут и имелся тайник, то лаз в него был заделан наглухо.
В сумке у лейтенанта находилось немало полезных инструментов - в частности, молоток и зубило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105