И вернется в объятия преданной Моники. А она, Сэнди, будет несчастной и раздавленной.
Нет, сказала она себе, я этого не допущу. Это же зависит от меня! Большинство мужчин берут то, что им предлагают. А я не буду предлагать!..
— Сэнди…
— Кажется, вы привезли меня сюда, чтобы показать дом. Вот и покажите. — Теперь не нужно было говорить притворно-холодным голосом, это получалось само собой.
Но Жак выпрямился, протянул к ней руки и, снова обняв, стал целовать исступленно, жадно, с какой-то яростью. Она же, как и раньше, несмотря на свой страх и сомнения, отвечала на его поцелуи. Не в силах определить, что с ней творится, Сэнди, когда Жак касался ее, чувствовала неодолимое желание. Настолько сильное и всепоглощающее, что она не могла с ним бороться. Такого не было даже с Айаном.
— Ты такая красивая, такая красивая… — слегка отстранившись, произнес он мягким, хрипловатым голосом, и дрожь, возникшая в ее теле, как будто передалась ему. Но в следующую секунду Сэнди решила, что обманулась. — Я так хочу тебя, — сказал Жак, — что подниматься в спальни просто опасно. Понимаешь? Сейчас нам это не подойдет. Но если попытаемся разговаривать, мы снова начнем воевать. Значит, и это не подходит.
Взглянув ему в глаза, Сэнди уловила в них насмешливую искорку.
— Ну вот, опять ты хмуришься. Ма cherie, нам придется над этим поработать. Но чем бы заняться сейчас? Сейчас мы, пожалуй, искупаемся. Должен признаться, что я пошел на хитрость: спросил у Энн, любишь ли ты воду, и Энн сказала, что ты плаваешь как рыба. Пруд у меня большой, вода в нем теплая, и вообще это будет восхитительно.
В его глазах снова мелькнула хитринка, но Сэнди не отреагировала. Этот разговор вел ее к состоянию истерики, от ласк Жака она слабела, тело ее становилось мягким и дрожало, как желе. А он? Он оставался холодным, насмешливым, даже циничным. Тот же светский хлыщ, что и раньше. Это оскорбляло больше всего. И только подтверждало подозрения Сэнди, что она игрушка в его руках, развлечение на короткий срок.
Несколько секунд они смотрели друг на друга в напряженном молчании. Потом она произнесла:
— У меня нет купальника.
— Это не проблема. Лично я не обращаю внимания на такие пустяки, когда купаюсь дома.
— А я обращаю, — сказала Сэнди с вызовом. Она вспомнила великолепное, покрытое бронзовым загаром и капельками воды мужское тело — каким видела его в тот день утром, у пруда в замке, и лицо Сэнди вспыхнуло.
— Эх вы, англичане… — Жак покачал головой. — Вы такие консерваторы и так стесняетесь того, чем наградил вас Господь. Но я — я этого не стесняюсь. Осуждаешь меня, маленькая сирена? Значит, ты не хочешь оказаться в воде свободной? А так приятно плавать голышом. Никогда не пробовала.
— Мне и не хотелось пробовать.
— Тогда мы найдем тебе длинную-предлинную, до колен, футболку. Договорились?
— Не надо.
— А ты решись. Мне так этого хочется. Пожалуйста, Сэнди… — Он стоял неподвижно, глядя сверху вниз на миниатюрную, своевольную женщину.
Пожалуй, не слова его, а тон сломил сопротивление Сэнди. Он говорил, что увидел много сторон ее натуры, сейчас происходило обратное: она видела то, чего не замечала в нем раньше. Перед ней был мальчик, очень ее просивший… Пусть и великан ростом в шесть футов с лишком. Но просил он так мягко, что отказать ему у Сэнди не было сил.
— Ну… — Поколебавшись, Сэнди сказала бесшабашным тоном:
— Ну разве что один разок. Только дайте мне какую-нибудь футболку.
Они прошли через небольшую столовую и вышли во внутренний дворик — патио, вымощенный камнем. Со всех стен свешивались красно-коричневые керамические горшки и корзинки, заполненные пышно разросшимися цветами. Дальше Сэнди увидела зеркало пруда, мягко освещенное ночным небом. Щелкнув несколькими выключателями, Жак залил пруд ярким электрическим светом.
Пруд, напоминавший очертаниями фасоль, оказался большим, в дальнем конце его стояли зонтики-тенты, с прятавшимися под ними столиками и стульями. На противоположной стороне пруда Сэнди увидела низкое каменное строение — видимо, бывший амбар, — разделенное на два отдельных помещения. Большее из помещений служило столовой и баром, меньшее — раздевалкой. Пройдя в раздевалку, Сэнди увидела несколько кабинок, а в каждой — душ и крючки со множеством висевших на них купальных костюмов. На полке длиной во всю комнату лежали кипы махровых полотенец, купальных халатов, на другой полке теснились флаконы с разными шампунями, гелями для кожи, а также баночки с кремом, коробочки с пудрой. Здесь было все, чего могла пожелать душа купальщика.
— О-о-о, — только и выдавила из себя Сэнди.
— Вот видишь? — Жак указал рукой на купальники. — Теперь успокоилась? Можешь прикрыть свое соблазнительное тело, насколько пожелаешь. А я иду в воду. Чтобы ты не думала, что я подглядываю.
Сэнди хотела смерить его сердитым взглядом, но только жалко улыбнулась, за что тут же себя запрезирала.
— А если тебе захочется совсем закутаться, найдешь в шкафу уйму футболок — здесь же, в раздевалке, — добавил Жак.
— Я ограничусь купальником, — сухо ответила Сэнди и покраснела, догадавшись, что он снова забавляется. Наконец он ушел.
Стоя в раздевалке, Сэнди на какое-то время застыла, глядя на свое отражение в одном из зеркал, вделанных в стены. Как же меня сюда занесло? — недоумевала она. Зачем я сюда приехала? Это безумие, говорила себе Сэнди, все еще глядя на стройную белокурую девочку в зеркале. Я играю с огнем и никак не могу остановиться. Тьфу, дьявол! Что же я делаю? Что меня ждет?
Жак уже плавал, когда Сэнди робкими, нерешительными шагами вышла из раздевалки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52