Она не могла позволить себе отвлечься, двигалась и разговаривала как заведенная, делала то, что требовалось от нее в данную секунду, – просто реагировала на внешние раздражители. Стоит только задуматься – и она оцепенеет, или расплачется, или закричит. Каждый из этих вариантов был малопривлекателен.
– Вы держались великолепно. – Американский акцент Хока на этот раз звучал сильнее обычного. Они как раз вышли из здания и направлялись к автомобилю, который уже ждал у тротуара. – Я горжусь вами.
– А как остальные? – Джоанна произнесла это с улыбкой, но он почувствовал скрытое напряжение, заставившее ее голос звучать преувеличенно бодро.
– Уверен, что тоже. – Он распахнул перед ней дверцу и внимательно следил, как она устраивается на заднем сиденье. – А если нет, то скоро будут. – Их глаза встретились, и они некоторое время смотрели друг на друга. Затем он выпрямился и аккуратно захлопнул дверцу.
Зачем он временами становится таким… милым? – отчаянно спрашивала себя Джоанна, пока он обходил машину и усаживался рядом с ней на сиденье, после чего, постучав в перегородку, велел шоферу трогаться. Мягкость и такт обычно не отличали Хока Маллена. Она наблюдала за его поведением на протяжении нескольких недель – и акула не могла быть более безжалостной. Поэтому проявленная им сейчас чуткость была особенно ценна.
Вечернее октябрьское небо быстро темнело, тревожно сгущались грозовые облака. Вскоре на ветровое стекло упали первые капли дождя.
– Я хотел предложить немного поездить по городу, посмотреть кое-какие достопримечательности и поужинать, но вы, может быть, предпочитаете ехать прямо на квартиру?
– Да, пожалуйста. – Несмотря на то, что салон был довольно просторным, от его близости у нее перехватывало дыхание.
– Ваша категоричность немного угнетает, – сухо заметил он, сапфировые глаза слабо поблескивали в темноте. – Неужели мое общество вам настолько тягостно?
– Я не это хотела сказать, – слабо запротестовала она.
– Разве? – улыбнулся он быстрой чувственной улыбкой, которой пользовался очень редко, но с сокрушительным эффектом. – Тогда, может быть, в вашем новом жилище для меня найдется чашка кофе?
– А как же он? – кивнула Джоанна на водителя.
– Третий тут явно лишний, если вы это имели в виду… но не волнуйтесь, я не собираюсь заставлять беднягу томиться, ожидая меня, – проговорил он беззаботно. – Из вашего дома я вернусь в свой отель на такси, идет?
Из ее дома! Она растерянно смотрела на него, мозг решительно отказывался работать. Он не примет возражений, Джоанна поняла это по его глазам, которые настороженно сощурились.
– Но у меня ничего нет. Я даже еще не видела свою новую квартиру.
– Это не проблема. – Он остановил взгляд на ее губах, и по ее коже забегали мурашки. – Я поручил швейцару обо всем позаботиться.
– Ах, вот как! – «Хок Маллен сказал, и всему человечеству остается только повиноваться…»
– Я знаю, что следовало дождаться приглашения, но у меня недоброе предчувствие, что ждать придется долго.
– Ну, если вы хотите… – произнесла она беспомощно. Возмущение, всколыхнувшееся было от нового свидетельства его высокомерия, чудесным образом угасло.
– Хочу… – усмехнулся он, и в синих глазах промелькнуло озорство. – Удовольствие от нескольких минут, проведенных в вашем обществе, стоит любых жертв.
– Ох, ради Бога… – В ее голосе прозвучал сарказм, но несмотря на то, что тревожный колокол звонил все громче, она не сумела сдержать ответную улыбку. Он опасен, очень опасен, тем более сейчас, когда пользуется своим обаянием для личных целей и когда его глаза неумолимо наблюдают за ее смущенным покрасневшим лицом. Следует сказать, что она устала, ведь день был трудным, что ей необходимо побыть одной… Но Джоанна ничего этого не сказала, хотя и понимала, что поступает глупо. Но ей так хотелось побыть с ним несколько лишних минут! И именно наедине, и знать, что он будет думать только о ней одной. Да, он не любит ее, но этим утром она ясно объяснила ему правила игры, и если после этого ее общество для него по-прежнему желанно, значит, что же тут плохого?
Это просто верх безумия – влюбиться в человека, подобного Хоку Маллену. Напряжение в машине все росло, и сердце Джоанны отбивало барабанную дробь. Но если он ничего не подозревает, значит, она в безопасности? Он считает, что ее просто тянет к нему на примитивном уровне, он сам это сказал, и теперь ей следует только придерживаться принципов, о которых она заявила этим утром.
Квартира была расположена на севере Парижа, на Монмартре, который показался Джоанне совсем особенным и непохожим на остальной город. Шумный центр представлял собой настоящий людской муравейник, но северо-западный район, где стоял дом современной постройки в окружении больших деревьев, был мирным и безмятежным, с обилием парков и сонных музеев.
– Я решил, что вы после напряженного рабочего дня предпочтете возвращаться в тихое место, – сказал Хок, когда шофер достал из багажника лимузина ее чемоданы и саквояж Хока. – Ла Вильет – один из самых идиллических кварталов Парижа.
– Здесь чудесно, – сумела улыбнуться Джоанна.
Хок отпустил шофера, поднял все вещи и повел ее через садик с фонтаном и вверх по широким ступеням к входной двери. Они вошли в элегантный вестибюль, где их уже ждал швейцар – низенький суетливый человечек встретил их широкой улыбкой.
– Месье Маллен, мадемуазель Кроуфорд, добро пожаловать. Все устроено по вашему желанию, месье. Я не сомневаюсь, что мадемуазель будет очень удобно, но если понадобится что-нибудь еще, что бы это ни было…
– Мерси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43