– Нина разрыдалась.
Но Петра Владимировича это не разжалобило.
– Ты скоро кончишь плакать?
Нина молчала.
– Да ты понимаешь, ведь день рождения интерната! – строгим тоном воспитательницы поучала ее Галя Крайнова.
– Дело идет о чести класса. Понимаешь ли ты, что мы должны завоевать первое место? – говорил Петр Владимирович.
– Понимаю, – чуть всхлипнула Нина.
– Тогда спокойненько расскажи по порядку – что, как и почему?
Нина молча вынула из кармашка платья зеркальце, тщательно вытерла платком слезы, расческой поправила челку и начала рассказывать.
Выяснилось, что изготовить костюм венгерского гусара очень трудно. Надо сшить красный мундир и синие рейтузы, по всей груди наложить поперечные золотые шнуры, расшить золотом рукава, да еще вдоль рейтуз пустить такой же кант. Екатерина Семеновна и попросила Нину помочь.
– А я ей зато сапожки дерматиновые склеил, – оправдывался Вася. – И на ноги больше наступать не буду.
– Вот что, – сказала Галя Крайнева, – все девочки возьмутся сшить для Васи и мундир и рейтузы со всякими золотыми украшениями.
Пришлось и Нине скрепя сердце пообещать попросить завтра прощения у Екатерины Семеновны.
Разговор по душам был окончен, однако все четверо вдруг остановились на пороге. Вася и Нина, перебивая круг друга, дали честное пионерское, что будут на репетициях во всем слушаться Екатерину Семеновну, а на концерте так спляшут, как никто никогда в интернате не плясал. И конечно, шестой «Б» займет первое место.
– Мы докажем, что настоящие изыскатели! – со всем весело воскликнула Нина.
Петр Владимирович был очень доволен такой концовкой.

ИЗ ДНЕВНИКА ГАЛИ КРАЙНОВОЙ


27 ноября

Наконец настал наш долгожданный праздник! Все уроки были отменены, а воспитатели явились в интернат с самого утра. Крокозавр пришел в темно-синем костюме в полосочку и галстук повязал шелковый, тоже темно-синий, с фиолетовыми крапинками.
Началась генеральная уборка во всех трех корпусах, в спортивном зале, в столовой. Нашему классу досталась лестница в учебном корпусе с первого по пятый этаж. Следовательно, сто пять ступенек, плюс лестничные площадки, плюс горшки с цветами, плюс картины на стенах и прочее должно быть безукоризненно чисто. И кончить необходимо к обеду.
Крокозавр сказал:
– Ребята, не подкачайте!
Тут поднялось нечто невообразимое: наши мальчики и девочки забегали то вверх по лестнице, то вниз. Они таскали ведра, протирали полы и стены. Вниз по ступенькам потекли настоящие водопады. Я начала тщательно перетирать сырой тряпочкой каждый листик на растениях. Крокозавр пиджак на стул повесил, брюки загнул и с мокрой шваброй взобрался на табуретку, чтобы протереть потолки. Он все нас торопил:
– Скорее, скорее, надо успеть еще переодеться!
Подошла эта надутая гусыня – Люба Райкова с «Журналом Чистоты» в руках и спросила Крокозавра:
– Какой у вашего класса процент готовности?
Он сверху на меня посмотрел и спросил:
– Галя, по-твоему, какой процент?
Я ответила, что понятия не имею, и вообще это не так просто подсчитать, ведь наши ребята на всех пяти этажах стараются.
Тут Крокозавр мне одним глазом подмигнул и крикнул Любе:
– Шестьдесят шесть и семь десятых!
Все, кто тут был поблизости, рассмеялись, а Люба очки на нос сдвинула, ничего не записала и ушла. Кажется, она серьезно обиделась.
В этот момент мы увидели, что по нашей мокрой щите медленно поднимается под руку с Кошечкой наша Вера Александровна. Мы, разумеется, моментально тряпки бросили, подбежали к ней, окружили ее, здороваемся. Наконец Вера Александровна выздоровела! Но почему она такая бледная, а губы стали какие-то серые? Одни глаза смотрят и по-прежнему ласково. Всех шестибешников Вера Александровна переглядела, многих успела спросить: «Как поживаешь? Как учишься?» Я не смогла к ней приблизься, а Галька Крышечкина – всегда вперед лезет – к самому ее плечу пристроилась, и Вера Александровна ей даже руку на голову положила.
Кошечке, видимо, обидно стало, что на нее никто не обращает внимания, а все обступили Веру Александровну. Она потихоньку шепнула Крокозавру:
– Скоро ли вы кончите?
Крокозавр – как всегда находчивый – сразу догадался, как ответить:
– Мы кончим на полчаса раньше срока.
Тут Кошечка сказала Вере Александровне:
– Дорогая моя, вам вредно долго стоять. Идемте в ваш кабинет, вы сядете, отдохнете. – И увела от нас Веру Александровну.
Когда мы закончили уборку, то позвали членов Сонета Справедливых – принимать работу. Любка Райкова все придиралась и за одной картиной пыль обнаружила; в результате мы получили четверку.
– Плевать на их отметки! – сказал Вася Крутов. Я с ним совершенно согласна, мы стараемся не ради отметок, а потому что любим свой интернат.
Затем мы отправились обедать, а после обеда вместо прогулки занялись протиркой полов и стен в коридорах и па лестницах спального корпуса. Кроме того, застилали кровати чистым бельем.
Наконец можно было идти получать парадную пионерскую форму. Девочкам выдали белые блузки и темно-синие юбки, а мальчикам – белые рубашки и темно-синие брюки.
И тут выяснилось, что брюки совсем измяты, а мальчикам нужно было еще новые занавески на окна повесить.
Тогда Крокозавр своим оглушительным голосом закричал на весь корпус:
– Девочки, выручайте. Складка должна быть отутюжена так, словно ее сверху донизу по линейке прочертили.
Ровно в четыре часа все отряды, нарядные и чистенькие, в алых галстуках направились в учебный корпус.
Вера Александровна поднялась по лестнице и повела за собой самых важных гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50