Вряд ли удовлетворились они нашими советами. Витя Большой оглядел своих спутников, свистнул, и все они куда-то поскакали мелкой рысцой.Вечером Тычинка и Роза Петровна пили у нас чай. Ларюша еще не приходил. Номер Первый решил подъехать к нашему хозяину с другой стороны:– А скажи, Иван Тихонович: Прохор Андреевич Нашивочников, живший лет сто назад в Любое, кем тебе приходится?Хозяин подозрительно посмотрел на нас из-под колючих бровей.– Прадед родной.Верных два часа бился Номер Первый, поминутно вытирая лысину платочком. Фразу за фразой, словно клещами, он вытягивал из неразговорчивого Ивана Тихоновича скудные сведения о его предке.Вот что мы узнали.О молодости своего прадеда Иван Тихонович не смог ничего рассказать. Он только вспомнил, что после смерти отца Прохор Андреевич получил в наследство маленькую фабрику азиатских платков. Ткались узорчатые платки из разноцветной пряжи, на ручных деревянных ткацких станках, по окрестным деревням и в подвале дома Нашивочникова. Эти платки скупщики перепродавали в Среднюю Азию, в Персию (Иран), в Турцию. Впоследствии новые фабрики, с механическими станками, вытеснили кустарное ручное производство, и Прохор Андреевич разорился. Однако наш хозяин еще помнил в детстве на чердаке у деда разломанные деревянные станки.Номер Первый не унимался:– А скажи, Иван Тихонович, не осталось ли у тебя предметов того времени? Они могут иметь историческую ценность.Мы притихли, ожидая ответа. Только Роза Петровна и хозяйка потихоньку жужжали на гастрономические темы. Они уже успели подружиться.– Покажу азиатский платок, – отрывисто сказал хозяин, встал и вышел.И тут меня взяла досада на свою нерасторопность. Соня выскочила, но слишком поздно. Платок-то лежал в одном из заветных сундуков. Издали мы слышали, как хозяин очень быстро открыл с мелодичным звоном сундук и так же быстро его запер. Что еще лежало в сундуке, Соня подсмотреть не успела.Платок был очень яркий, весь в пестрых полосках крест-накрест, с длинной красной бахромой, но уже старенький, просвечивал насквозь и с многочисленными дырочками от моли.– Ценный экспонат для раздела истории раннего русского капитализма, – заметил Тычинка.– Может, еще какие музейные вещи у тебя хранятся? – спросил Номер Первый, понюхав платок.Хозяин нахмурился и не сказал ни слова. Нет, не удалось подъехать к упрямцу.Мы молча встали из-за стола, проводили Тычинку и Розу Петровну домой и уже собирались ложиться спать, как вдруг около одиннадцати вечера в мое окошко легонько постучали. * * * Происшествия этой ночи красочно описаны в дневнике Вити Перца. Поэтому я решил прервать свой рассказ и привести отрывок из этого сочинения. Кстати, мальчики не решились его показать Магдалине Харитоновне. ИЗ ДНЕВНИКА ВИТИ ПЕРЦА
Мы сидели в кустах сзади Дома пионеров и совещались. Витя Большой сказал: «Наверняка портрет в сундуках. А доктор с Номером Первым целую неделю будут думать, как сундуки открыть, как портрет достать, да еще попросят разбойника: „Пожалуйста, покажите“. Давайте, ребята, организуем операцию „Сатурн“. Сундуки откроем сами. А то он еще портрет в другое место перепрячет». Вдруг Володька из-за угла высунулся: «А я все слышал! А я Магдалине Харитоновне скажу!» Ух, я б его сейчас!.. А Витька Большой подошел к нему и потихонечку: «Расскажешь – на кусочки тебя изрежем, в мясорубке вместе с луком три раза провернем. Понял? Будешь ябедничать?» «Нет, не буду». Володька убежал, а мы – айда к разбойникову дому. Постучали в то окошечко, где доктор живет. Доктор вместе с Номером Первым к нам в темный проулок вышли. Витька Большой им сказал: «Мы в два часа ночи опять сюда придем, возьмем с собой два охотничьих ружья, пугач, веревки, шпаги. Мы постучим, вы нам откроете, а мы вас всех свяжем – и доктора, и Номера Первого, и художника, и Соньку. Потом прямиком к разбойнику и к его жене. Мы на них накинемся, они испугаются, мы им тоже – руки назад. А сундуки топором взломаем». Доктор слушал, слушал да, видно, испугался. «Это, – говорит, – прямо бандитский способ изысканий!» А Номер Первый как закричит: «С ума можно сойти! Это в десять раз хуже ограбления башни!» А Витька Большой им в ответ: «А прятать портрет в сто раз хуже бандитизм! Ведь мы не для воровства. Отнесем портрет в Дом пионеров, и все будут им любоваться. А у этого разбойника в сундуках, я думаю, штуки почище портрета схоронены». Какой хитрый Номер Первый! Таким добреньким прикинулся, ругать нас не стал. «Знаете, ребята, что? У этого старика есть другое ужасно подозрительное место, – это его сад. Он своих гостей ни за что туда не пускает. Вы лучше завтра с утра залезайте на те деревья, что в проулке, и организуйте наблюдение за садом. Всё нам потом расскажете: какая там постройка, и почему разбойник весь день торчит в саду, и что он там делает». Витька Большой ответил: «Ладно, операция „Сатурн“ откладывается, организуем наблюдение за садом. Только уговор: коли за три дня ничего не узнаем, все равно на ваш дом нападем». А Номер Первый ответил: «Хорошо, хорошо. Там видно будет, а теперь уходите». Эх, жалко – не удалось нападение! Я бы и Соньку и доктора морским узлом скрутил. А этот Женька-близнец настоящий изменник. «Я, – говорит, – только ночью могу с вами водиться, а днем с Номером Шестым картины рисую и на ваш наблюдательный пункт не полезу». Тоже художником заделался! Это я ему припомню, как в школу начнем ходить! И Володьке припомню. Ладно, и без них портрет сыщем. * * * Утром Номер Первый, Тычинка, Роза Петровна, Соня и я сидели на лавочке перед домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63