Стоило ему выйти из комнаты, чтобы ответить на телефонный звонок, как она бросила в свою собственную рюмку щепоть белого порошка.— Какая гадость, — пробормотала она. — Банально до неприличия. Зато расследования не будет. На похоронах люди скажут: он в последнее время ужасно выглядел, краше в гроб кладут.С этими словами она — для верности — добавила еще чуть-чуть смертоносного зелья. Тут вернулся Джошуа, опустился в кресло и взял со стола рюмку. Повертев ее перед глазами, он с ухмылкой перевел взгляд на жену:— Шалишь!— Ты о чем? — с невинным видом спросила она.В камине уютно потрескивали поленья. На полке тикали часы.— Не возражаешь, дорогуша, если мы поменяемся рюмочками?— Уж не думаешь ли ты, что я подсыпала тебе яду, пока ты говорил по телефону?— Тривиально. Избито. Но не исключено.— Ох уж, бдительность-подозрительность. Ну, будь по-твоему. Меняемся.На его лице отразилось удивление, однако рюмки перешли из рук в руки.— Чтоб тебе пусто было, — буркнули они в один голос и даже рассмеялись.Каждый с загадочной улыбкой опорожнил свою рюмку.С видом беспредельного блаженства они поудобнее устроились в креслах, обратив к огню призрачно-бледные лица, и наслаждались ощущением тепла, которое разливалось по их тонким, если не сказать, паучьим жилам. Джошуа распрямил ноги и протянул пальцы к тлеющим углям.— Ах, — выдохнул он. — Что может быть лучше доброго портвейна!Мисси склонила седую головку, пожевала ярко накрашенные губы и начала клевать носом, то и дело исподволь поглядывая на мужа.— Жалко горничную, — вдруг прошептала она.— Да уж, — так же тихо отозвался он. — Горничную жалко.Огонь разгорелся с новой силой, и Мисси, помолчав, добавила:— Мистера Шлейгеля тоже жалко.— Нет слов. — Он подремал. — Да и Смита, между прочим, тоже.— И тебя, старичок, — после паузы медленно выговорила она, хитро сощурившись. — Как самочувствие?— В сон клонит.— Сильно?— Угу. — Он остановил на ней взгляд совершенно ясных глаз. — А ты, дорогуша, сама-то как?— Спать хочется, — ответила она, смежив веки. Тут оба встрепенулись. — К чему эти расспросы?— В самом деле, — насторожился он. — К чему это?— Видишь ли… — Она долго разглядывала носок черной туфельки, медленно отбивавшей ритм, — я полагаю, хотя до конца не уверена, что у тебя скоро откажут желудочно-кишечный тракт и центральная нервная система.Он еще немного посидел с сонным видом, безмятежно поглядывая на огонь в камине и прислушиваясь к тиканью часов.— Отравила? — дремотно произнес он, и тут неведомая сила подбросила его с кресла. — Что ты сказала? — Упавшая на пол рюмка разлетелась вдребезги.Мисси подалась вперед, словно прорицательница.— У меня хватило ума подсыпать яду в свою же порцию — я знала: ты захочешь поменяться рюмками, чтобы себя обезопасить. Вот и поменялись! — Она захихикала дребезжащим смешком.Откинувшись на спинку кресла, он схватился обеими руками за лицо, словно боясь, как бы глаза не вылезли из орбит. Потом вдруг что-то вспомнил и разразился неудержимым взрывом хохота.— В чем дело? — вскричала Мисси. — Что смешного?— Да то, — задохнулся он, кривя рот в жуткой ухмылке и не сдерживая слез, — что я тоже подсыпал яду в свою собственную рюмку! Искал удобного случая, чтобы с тобой поменяться!— Боже! — Улыбка исчезла с ее лица. — Что за нелепость? Почему мне это не пришло в голову?— Да потому, что мы с тобой слишком умные! — Он снова откинулся назад, сдавленно хохотнув.— Какой позор, какое непотребство, надо же так оплошать, о, как я себя ненавижу!— Будет, будет, — проскрипел он. — Лучше вспомни, как ты ненавидишь меня.— Всем истерзанным сердцем и душой. А ты?— Прощенья тебе не дам и на смертном одре, женушка моя, божий одуванчик, старая вешалка. Не поминай лихом, — добавил он совсем слабо, откуда-то издалека.— Если надеешься и от меня услышать «не поминай лихом», то ты просто рехнулся. — Ее голова бессильно свесилась набок, глаза уже не открывались, она едва ворочала языком. — А впрочем, чего уж там? Не поминай ли…У нее вырвался последний вздох. Поленья в камине сгорели дотла, и одно лишь тиканье часов тревожило ночную тишину.На следующий день их обнаружили в библиотеке. Оба покоились в креслах с самым благодушным видом.— Двойное самоубийство, — решили все. — Их любовь была так сильна, что они просто не смогли уйти в вечность поодиночке.— Смею надеяться, — произнес мистер Гаури, опираясь на костыли, — моя дражайшая половина, когда настанет срок, тоже разделит со мной эту чашу. В мгновенье ока Quicker Than The Eye, 1996 год Переводчик: Е. Петрова Когда в мюзик-холле показывали фокусы, я заметил человека, точь-в-точь похожего на меня.В воскресенье мы с женой пошли на вечернее представление. Лето выдалось на редкость погожим, публика таяла от жары и предвкушения чуда. Вокруг нас сидели благонравные пары, которые сначала от души веселились, а потом заволновались, увидев карикатуру на самих себя, увеличенную до невероятных масштабов.На сцене распиливали пополам женщину.Надо было видеть довольные ухмылки женатых мужчин.Объявили следующий номер: ассистентка зашла в шкафчик и исчезла. Бородатый фокусник изображал слезы отчаяния. Но она, помахивая набеленной ручкой, возникла на карнизе балкона — бесконечно прекрасная, далекая, недоступная.Надо было видеть кошачьи усмешки замужних дам!— Взгляни на эти лица, — сказал я жене.Теперь женщина парила в воздухе… богиня истинной любви, рожденная мужским воображением. Лишь бы только ее прелестные ножки не коснулись земли. Пусть остается на своем невидимом пьедестале. Смотрите все! И не рассказывайте мне, как это делается, слышите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70