— Это я решил себя порадовать. Сегодня для нас с вами — великая ночь. Не менее значимая, чем Рождество или Хэллоуин. — Острый, как у ящерицы, кончик языка нырнул в вино и, ублаготворенный, шмыгнул назад. — Мы устраиваем торжества по поводу того, что я наконец-то удостоен чести…Он набрал полную грудь воздуха и закончил на едином дыхании:— …приобщиться к Дориану. Войти в круг Друзей Дориана. Выбор пал на меня!— Вот оно что! — Меня рассмешил такой ответ. — Теперь понятно, откуда взялось название заведения. Дориан — владелец «Анатомии Грея?»— Скажу больше. Он вдохновитель и вождь. Причем по праву.— Послушать вас — в мире нет выше счастья, нежели стать другом Дориана.— Да что там в мире — в жизни. В целой жизни! — Он раскачивался в кресле, захмелев не от вина, а от тайного ликования. — Вот угадайте!— Что именно?— Сколько, по-вашему, мне лет?— На вид — от силы двадцать девять.— Двадцать девять. Приятно слышать. Не тридцать, не сорок, не пятьдесят, а всего лишь…— Надеюсь, вы не будете спрашивать, под каким знаком я родился, — сказал я. — После такого вопроса я обычно разворачиваюсь и иду к дверям. А родился я на стыке двух знаков, в августе тысяча девятьсот двадцатого года.Я сделал вид, будто собираюсь уходить, но собеседник мягко взял меня за лацкан.— Нет-нет, голубчик, вы меня превратно поняли. Посмотрите-ка сюда. И вот сюда. — Он провел пальцами вокруг глаз, потом дотронулся до шеи. — Видите морщины?— У вас нет морщин, — сказал я.— Вы наблюдательны. У меня действительно нет морщин. Именно поэтому я и стал сегодня новообращенным, неотразимо привлекательным Другом Дориана.— Не вижу связи.— Взгляните на мои руки. — Он поддернул манжеты. — Ни одного пигментного пятна. Меня не тронула старческая ржавчина. Итак, повторяю вопрос: сколько мне лет?Взболтнув в бокале вино, я внимательно рассмотрел дрожащее на поверхности отражение своего собеседника.— Шестьдесят? — наугад предположил я. — Семьдесят?— Невероятно! — Пораженный, он откинулся на спинку кресла. — Что вас навело на эту мысль?— Буквальная ассоциация. Вы все время твердите о Дориане. Я читал Оскара Уайльда и прекрасно знаю сюжет «Дориана Грея». Сам собою напрашивается вывод, что у вас, сэр, на чердаке спрятан портрет, стареющий вместо вас, тогда как вы, попивая старое вино, сохраняете молодость.— Нет, не так. — Белокурый красавец придвинулся к столу. — Я не сохранил , а вернул себе молодость. Ведь меня уже настигла старость, глубокая старость; но время повернуло вспять, и я, после года неустанных занятий, достиг своей цели.— Вашей целью было выглядеть на двадцать девять лет?— Как вы догадливы!— И когда вам стукнуло двадцать девять, вас избрали полноправным…— Другом Дориана! Точно! Но никакого портрета нет и в помине, нет даже чердака, нет сохраненной молодости. Есть молодость обретенная — вот в чем суть.— Все равно не понимаю!— Милый мой. Другом Дориана можете стать и вы. Пойдемте. Прежде чем открыть вам великую тайну, мне бы хотелось провести вас в дальний конец этого зала и открыть несколько дверей. — С этими словами он схватил меня за руку. — Бокал возьмите с собой. Вино вам пригодится!Лавируя между столами, он торопливо вел меня через зал, который на глазах заполняли посетители: среди них преобладали пожилые джентльмены, но попадались и молодые; было даже несколько дам, которые — все без исключения — постоянно курили. Я еле поспевал за своим провожатым, беспрестанно оглядываясь на табличку «Выход», как на спасательный круг.Мы остановились у какой-то золоченой двери.— Что за ней скрывается? — спросил я.— А что скрывается за любой золоченой дверью? — ответил вопросом на вопрос виновник торжества. — Прикоснитесь.Протянув руку, я оставил на двери отпечаток большого пальца.— Какие ощущения? — поинтересовался хозяин.— Молодость, свежесть, красота. — Я еще раз коснулся позолоченной створки. — Все весны, прошлые и будущие.— Да вы, оказывается, поэт. Толкайте сильнее.Мы вместе налегли на дверь, и она, не скрипнув, распахнулась настежь.— Здесь обитает Дориан?— Нет-нет, здесь его ученики, последователи, но еще не Друзья. Полюбуйтесь.Вдоль невероятно длинной стойки бара выстроилась шеренга — вернее, бесконечная череда — молодых людей, словно отраженных в несметном количестве зеркальных лабиринтов, где зеркала на противоположных стенах множат до бесконечности одно и то же изображение, которое, становясь все меньше и меньше, в конце концов делается и вовсе неразличимым. Все эти юноши как по команде повернулись в нашу сторону, а потом устремили пристальные взгляды друг на друга. До слуха почти явственно доносились их одобрительные возгласы. И с каждым возгласом лица становились все моложе, красивее, благороднее…Я неотрывно смотрел на эту причудливую мозаику, на златокудрую фалангу, словно сошедшую с холмов и полей элизиума. Древний миф распахнул свои врата, и взору явились Аполлон и его спутники — один прекраснее другого.Судя по всему, я невольно ахнул от восхищения. Мой провожатый втянул ртом воздух, будто решив допить все, что осталось у меня в бокале.— Полностью с вами согласен! — поддержал он, а потом перешел на шепот. — Видите, вам бросили вызов. Не мешкайте, иначе попадете в передрягу. За мной!Чуть покачиваясь, он заскользил по полу в своих бесшумных дорогих туфлях, увлекая меня за собой, легко придерживая за локоть и обдавая дыханием, в котором угадывался аромат цветов. Я услышал свой голос:— Мне доводилось читать, что Герберт Уэллс завораживал женщин своим медовым дыханием. Но потом я узнал, что это симптом тяжелой болезни.— Любопытно. Хотите сказать, от меня несет больницей и лекарствами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70