— Нет, я не то имел в виду…— Не отставайте. Вы — лакомый кусочек для голодных зверей. Раз-два, раз-два…— Постойте. — У меня перехватило дух, но не от быстрой ходьбы, а от внезапного озарения. — Вот этот юноша, и тот, что за ним, и следующий…— Ну-ну?— Черт побори, — вырвалось у меня, — они же совсем одинаковые, как близнецы!— Почти угадали! Не только эти трое, но и те, что дальше, и все-все, кого вы здесь увидите. У всех один возраст — двадцать девять лет, рост шесть футов, нежный загар, белозубая улыбка, ясный взгляд. Каждый самобытен, но все хороши собою, как я!Бросив на него беглый взгляд, я осмыслил увиденное. Схожесть красоты. Ошеломляющее море юности.— Не пора ли вам назвать свое имя?— Дориан.— Но вы сказали, что входите в круг его Друзей.— Да, так и есть. И эти — тоже. Притом все мы носим его имя. Вот этот красавец. И тот, что рядом с ним. Разумеется, когда-то всех нас звали куда проще. Смит и Джонс. Фил и Гарри. Джейк и Джимми. Но потом мы вступили в круг Друзей.— Не для того ли сюда пригласили меня? Чтобы я тоже вступил в этот круг?— Как-то я увидел вас в баре и навел справки. С той поры миновал ровно год, на вид у вас вполне подходящий возраст…— Подходящий?— Что вас удивляет? Вам ведь под семьдесят?— Допустим.— Ужас! Кому охота разменивать восьмой десяток?!— Я не против.— Не против? Неужели вам не хочется испытать настоящее счастье, вспомнить безумства юности? Окунуться в них с головой?— Это уже в прошлом.— Ничего подобного. Вас пригласили — вы пришли, потому что вам интересно.— Что тут интересного?— Вот это. — Он оттянул воротник, чтобы обнажить шею, а потом несколько раз согнул и разогнул бледные запястья. — И все вот это! — Широким жестом он обвел безупречные лица тех, мимо кого мы проходили. — Сыны Дориана. Неужели вам не хочется быть таким же молодым, полным сил?— Разве это в моей власти?— Признайтесь, вы думали об этом ночи напролет в течение многих лет. Скоро вы вольетесь в их ряды!Мы достигли конца этой длинной шеренги загорелых юношей с белоснежными зубами и медовым, как у Герберта Уэллса, дыханием…— Неужели вас это не соблазняет? — продолжал мой спутник. — Неужели вы откажетесь от…— Бессмертия?— Нет! От того, чтобы прожить еще двадцать лет, умереть в девяносто и выглядеть на двадцать девять, лежа в гробу, будь он трижды проклят! Перед нами зеркало: кто в нем отражается?— Старый козел среди сотни фавнов.— Вот именно!— Где тут записываются? — рассмеялся я.— Значит, вы согласны?— У меня еще остались вопросы.— Ну, что с вами делать! Ладно, вот вторая дверь. Проходите.Распахнув следующую золоченую дверь, еще ослепительнее первой, он подтолкнул меня вперед, вошел следом и захлопнул ее за собой. Я впился глазами в темноту.— А здесь что? — спросил я шепотом.— Тренировочный зал Дориана, что же еще? Кто занимается здесь час за часом, день за днем, тот возвращает себе молодость.— Ну и ну! — Дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, я вглядывался в бескрайний полумрак, где сновали какие-то тени и шелестели голоса. — Насколько я знаю, спортивные упражнения помогают сохранить, а не вернуть молодость… А теперь хотелось бы узнать…— Читаю ваши мысли. Имеется ли у каждого из помолодевших стариков, что выстроились у стойки бара, собственный портрет, спрятанный на чердаке?— И что вы мне ответите?— Отвечу «нет»! Есть лишь Дориан. Слава в вышних Дориану!— Который стареет за всех вас?— Точно! Полюбуйтесь, какой у него тренировочный зал!Я присмотрелся к высокому гимнастическому помосту, похожему на зловещий берег, куда приливной волной набегали десятки теней, издавая протяжные стоны.— Наверно, не стоит здесь задерживаться, — сказал я.— Чепуха. Пойдемте. На вас никто не обратит внимания. Они все… заняты. А я поведу вас, как Моисей. — Меня обдало сладковатым дыханием. — Сим повелеваю, чтобы Красное море расступилось.Мы двинулись вперед по проходу меж двумя набегающими темными волнами — одна кошмарнее другой — под судорожные вздохи, крики, толчки, глухой стук и навязчивый шепот: еще, еще, о боже, еще!Я бросился наутек, но провожатый поймал меня за руку.— Взгляните направо, теперь налево, теперь опять направо!Можно было подумать, по сторонам барахтаются сотни две диких зверей, но нет, это были люди, которые боролись, прыгали, падали, катались по полу. В темноте вздымалось море плоти, на бесчисленных борцовских матах извивались конечности, поблескивала потная кожа, сверкали зубы; мужские тела лезли вверх по канатам, вращались на обтянутых кожей гимнастических конях, подтягивались на перекладинах, срывались в гущу стенаний и сдавленных воплей.— Господи! — вскричал я. — Что все это значит?— Посмотрите вот туда.Над диким кишением плоти в дальней стене виднелось огромное окно, футов сорок в ширину и десять в высоту, за холодным стеклом маячило Нечто, в упоении следящее неотрывным, всеохватным взглядом за теми, кто внизу.Между тем над их головами проносились невообразимой силы вдохи: какая-то прожорливая, невидимая мощь раз за разом поглощала воздух гимнастического зала. Тени извивались и падали: под этим могучим вдохом они кренились в одну сторону, а меня стала одолевать духота. Можно было подумать, в потемках кто-то время от времени включал гигантский пылесос, который забирал влажный воздух и не отдавал его назад. В долгих промежутках извивались и падали тени, а потом недоступная взору жадная глотка с неутолимым сладострастием опять втягивала в себя спертый воздух. Вдох, вдох и еще раз вдох, утоляющий желания.А тени все клонились вбок, и вскоре неведомая сила увлекла меня самого в ту же сторону, к всеохватному стеклянному глазу — к гигантскому окну, за которым бесформенное Нечто пожирало воздух спортивного зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70