Можно я их вытащу и за столом посмотрю? — Он показал ей карточки; она кивнула. — Нельзя ли пройтись по залам? Наверно, многое из памяти выветрилось.Она покачала головой и взяла его за локоть.— Из памяти ничего не выветривается. Но можно и пройтись. Вот здесь, как и прежде, абонемент для взрослых читателей.— Как я мечтал сюда перейти, когда мне стукнуло тринадцать! А вы: «Тебе еще рано». И все-таки…— Перевела?— Да! Огромное вам спасибо.Глядя на нее сверху вниз, он припомнил еще кое-что:— А ведь вы были выше меня.Ей пришлось поднять лицо кверху, чтобы встретиться с ним взглядом.— Читатели меня перерастают, но не настолько, чтобы я не могла дотянуться.Не успел он и глазом моргнуть, как она цепко ухватила его двумя пальцами за подбородок. Он вытаращил глаза:— Помню, помню. Когда со мной никакого сладу не было, вы ловили меня за подбородок, наклонялись и хмурили брови. Эти сведенные к переносице брови были страшнее всего. Стоило вам таким манером подержать меня секунд десять — и я неделю ходил как шелковый.Она кивнула и разжала пальцы. Потирая подбородок, он двинулся дальше.— Вы, конечно, меня простите, — он не поднимал головы, — но мальчишкой я частенько отрывался от книги и подглядывал за вами, а вы восседали в середине, за своим столом, и мне казалось, что вы — как бы это сказать — всемогущая волшебница, потому что у вас в библиотеке заключен целый мир. Захочешь узнать про другие страны, другие народы, про что-нибудь интересное — вы непременно отыщете и дадите мне то, что требуется. — Он покраснел и сбился. — Вот я и говорю… У вас весь мир был как на ладони. Вы мне открыли дальние края, чужие земли. Я это запомнил на всю жизнь.Мисс Адаме медленно обвела глазами тысячи томов. Только теперь она успокоилась.— И часто ты меня так называл?— Волшебницей? Да, конечно. Всегда.— Пойдем дальше, — помолчав, сказала она. Бок о бок они прошли через все залы, потом спустились вниз, где размещался газетный каталог, а по пути наверх он вдруг схватился за перила:— Мисс Адаме!— Что такое, капитан?— Боюсь, — выдохнул он. — Не хочу уходить. Боюсь.Ее ладонь сама собой легла ему на локоть.— Иногда… мне и самой страшно, — призналась мисс Адаме под покровом темноты. — А тебе-то чего бояться?— Как уйти, не попрощавшись? Вдруг я больше не вернусь? Хочу повидаться с друзьями, пожать им руки, похлопать каждого по плечу, ну, не знаю, что еще… потрепаться. — Помолчав, он договорил: — А я походил по городу — и не нашел никого знакомых. Кроме вас. Все разъехались.Блестящий маятник настенных часов раскачивался туда-сюда с едва уловимым шорохом.С безотчетной решимостью мисс Адаме взяла ночного гостя под руку и заставила преодолеть последние несколько ступеней, чтобы уйти от тяжелых сводов первого этажа в сторону последнего зала, который выглядел приветливее всех остальных.— И здесь никого.-Он огляделся и покачал головой.— Ты так считаешь?— Не понимаю, где все? Раньше мои приятели забегали сюда за книжками; бывало, обменивали даже после закрытия. А теперь?— Теперь все реже, — сказала она. — Но я не о том. Ты хоть понимаешь, что Томас Вулф Томас Вулф (1900-1938) — американский писатель. Его романы и новеллы «Взгляни на дом свой, ангел» (1929), «Паутина и скала» (1939) и др. образуют широкое полотно американской жизни, сочетая лирическое и сатирическое, реальное и символическое начала. Роман «Домой возврата нет» увидел свет после смерти автора, в 1940 г.

ошибался?— Вулф? Великий и могучий? В чем же его ошибка?— В заглавии одного из романов.— «Домой возврата нет»? — догадался он.— Вот именно. Он ошибался. Дом — это здесь. Здесь твои друзья. Ты здесь проводил летние каникулы.— Точно. Мифы. Легенды. Мумии. Ацтеки. Злые колдуньи, что плюются жабами. Я действительно отсюда не вылезал. Но старых знакомых уже нет.— Посмотрим.Не дав ему опомниться, она включила лампу с зеленым абажуром, которая выхватила из темноты отдельный столик.— Уютно, правда? Теперь в библиотеках чересчур много света. Но в каких-то уголках непременно должен царить полумрак. Ты согласен? Должна быть тайна. Чтобы по ночам с полок спускались неведомые звери и замирали в этом тропическом свете, перелистывая страницы своим дыханием. Ты, наверно, думаешь, что я свихнулась?— Ничего такого не заметил.— Слава богу. Присядь. Теперь я знаю, кто ты такой, и все будет, как прежде.— Такого не бывает.— Вот как? Сейчас увидишь.Она исчезла за стеллажами, вернулась к столу с десятком томов и каждый поставила вертикально, чтобы ему были видны сразу все заглавия.— Летом тридцатого года, когда тебе было — дай сообразить — десять лет, ты проглотил все эти книги за одну неделю.— Изумрудный город? Дороти? Волшебник? Узнаю!Она подвинула поближе другие книжки.— «Алиса в стране чудес». «Алиса в Зазеркалье». Месяц спустя ты снова попросил и ту и другую. Я говорю: «Да ведь ты их только что прочел!» А ты в ответ: «Прочел, да не все запомнил. А нужно другим рассказать».— Надо же, — тихо откликнулся он. — Неужели это правда?— Чистая правда. Ты и другие книги по десять раз перечитывал. Мифы Древней Греции и Рима, предания Древнего Египта. Скандинавские саги, китайские сказки. Ты был всеядным.— Сокровища Тутанхамона извлекли из гробницы, когда мне было три года. Я видел иллюстрацию, которая меня поразила. Что тут еще хорошего?— «Тарзан, повелитель обезьян». Эту ты брал…— Раз тридцать! А вот: Джон Картер, «Марсианский маг» — сорок раз! Боже мой, как вы все помните?— Да ведь ты здесь каждое лето дневал и ночевал. Прихожу с утра пораньше открывать библиотеку — ты уже тут как тут. Уходил разве что пообедать, да и то иногда приносил с собой бутерброды и жевал их в садике, возле каменного льва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70