после этого ощупью нашел плот на реке, и заросли ракитника, где жили ураганные ветры, и резвую вороную лошадку на лугу, и прелестную всадницу. Спиной он услышал, как хранительница тихо отошла в сторону, чтобы оставить его наедине со словами…Прошло немало времени, прежде чем он откинулся на спинку стула, протер глаза, оглядел свои оборонительные сооружения, крепостные стены, римские валы и согласно покачал головой, не чувствуя скопившейся в глазах влаги.— Верно.— Что-что? — послышалось из-за спины.— Верно вы сказали про Томаса Вулфа и про название романа. Это ошибка. Здесь все, как прежде. Никаких перемен.— Никаких перемен и не будет, пока я тут главная, — сказала она.— Вы уж, пожалуйста, не уходите.— Я-то не уйду, а ты заглядывай почаще.В этот миг совсем недалеко, в городе, раскинувшемся внизу, завыл паровозный гудок.— Это не твой ли поезд? — встревожилась мисс Адаме.— Нет, но мой уже совсем скоро.Он поднялся, чтобы совершить обход скромных обелисков, которые вдруг сделались настоящими монументами; двигаясь вдоль края стола, он поплотнее закрывал обложки и одними губами повторял давно знакомые названия и давно знакомые, любимые имена.— Можно их оставить здесь? — спросил он. Она посмотрела на него, на концентрические книжные круги и, подумав, ответила:— До завтра пусть постоят. Только зачем?— А вдруг, — сказан он, — ночью придут неведомые звери, про которых вы говорили, и замрут в этом тропическом свете, и будут перелистывать страницы своим дыханием. И еще…— Говори.— Вдруг появятся мои друзья, которые все эти годы прятались в темноте, — вдруг придут на свет этой лампы.— Они уже здесь, — негромко сказала она.— И то верно, — кивнул он. — Они уже здесь. Почему-то ему было не сдвинуться с места. Она беззвучно прошествовала через весь зал и, остановившись у своего рабочего стола, сделала последнее объявление:— Библиотека закрывается, ребятки. Библиотека закрывается.С этими словами она пощелкала выключателем, чтобы все лампы мигнули в знак предупреждения, и оставила гореть только половину; наступили библиотечные сумерки.Он нашел в себе силы оторваться от стола с двойным книжным кольцом и приблизился к ее рабочему месту:— Теперь можно уходить.— Да, Уильям Генри Сполдинг, — подтвердила она. — Теперь можно.К выходу они направились вместе; мисс Адаме гасила лампы — одну за другой. Она подала ему шинель, а он ни с того ни с сего взял ее за руку и поцеловал тонкие пальцы.Это было столь неожиданно, что она едва удержалась от смеха, но вслух лишь произнесла:— Помнишь, что сказала Эдит Уортон Эдит Уортон (1862-1937) — американская писательница, автор романа «Век невинности», проникнутого сожалением об утрате традиционных нравственных и эстетических ценностей. По художественной манере близка к Генри Джеймсу, с которым была хорошо знакома. (См. также «Спешите жить: послесловие»).

, когда то же самое сделал Генри Джеймс Генри Джеймс (1843-1916) — американский писатель британского происхождения, автор социально-психологических романов и повестей («Послы», «Женский портрет», «Поворот винта», «Золотая чаша», «Письма Асперна» и др.), стоял у истоков литературного модернизма.

?— Напомните мне.— «Пикантный вкус — только от локтя и выше».Они расхохотались в один голос, и капитан сбежал по мраморным ступеням к витражу входной двери. У подножья лестницы он задержался и посмотрел наверх:— Когда будете ложиться спать, вспомните, как я вас называл в двенадцать лет, и повторите это вслух.— Да у меня уже из головы вылетело.— Не может быть.На окраине опять зазвучал паровозный гудок.Входная дверь отворилась и тут же захлопнулась, выпустив ночного посетителя.Пальцы мисс Адаме легли на последний выключатель; когда ее взгляд скользнул по двойному книжному кольцу на самом дальнем столе, она задумалась: «Как же он меня называл?»— Ах да! — через мгновение сказала она вслух. И выключила свет. Земля на вывоз Free Dirt, 1996 год Переводчик: Е. Петрова Кладбище располагалось в центре городка. С четырех сторон его объезжали неутомимые трамваи, которые скользили по блестящим сизым рельсам, и автомобили, от которых были только выхлопы да шум. Но внутри кладбищенских стен этого мира не существовало. Вдоль каждой стороны, протянувшейся на полмили, кладбище выталкивало на поверхность полночные деревья и каменные надгробья — эти тоже росли из земли, влажные и холодные, как бледные грибы. Вглубь территории вела посыпанная гравием дорожка, а за оградой стоял увенчанный куполом викторианский домик с шестью фронтонами. На крыльце, при свете фонаря, в одиночестве сидел старик: он не курил, не читал, не двигался, не издавал ни звука. От него — если втянуть носом воздух — попахивало морской солью, мочой, папирусом, лучиной, слоновой костью и тиковым деревом. Прежде чем с его губ слететь хотя бы одному слову, весь рот приходил в движение, чмокая вставными челюстями. Когда по гравию заскрежетали незнакомые шаги и на нижнюю ступеньку крыльца опустился чей-то сапог, старческие веки дрогнули над желтоватыми зернышками глаз.— Вечер добрый! — Посетителю было лет двадцать.Смотритель кивнул, но не протянул руки.— Я по объявлению, — сказал незнакомец. — Там у вас написано: «Земля на вывоз. Бесплатно».Хозяин еле заметно кивнул. Незнакомец попробовал улыбнуться:— Глупость, конечно, сам не знаю, почему решил сюда завернуть.Над входной дверью светилось полукруглое окошко с цветными стеклами: от этого лицо старика раскрашивалось синим, красным и янтарным. Но он, по всей видимости, был к этому безразличен.— Прочитал и думаю: земля — бесплатно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70