.. - произнес молодой Хьюз. Запнулся, зажмурился, но заставил себя выговорить: - Думаю, что тебе пора уходить.
- Да, пора, - ответил старик, но не двинулся с места. В его голосе слышались усталость, изнеможение, печаль. - Сидя здесь, я понял, что проиграл. Я не могу найти в ваших отношениях ничего неверного, никакого изъяна. И не могу ничего посоветовать. Боже мой, как глупо... Зачем было искать тебя, беспокоить, расстраивать, нарушать течение твоей жизни, если я могу предложить тебе лишь смутные пожелания да бессмысленные сетования на судьбу. Минуту назад, сидя здесь, я подумал: убью ее немедля, освобожусь от нее сегодня же, возьму вину на себя, старика, и ты, молодой, двинешься в будущее без жены. Ну не глупость ли? Да и вышло ли бы у меня что-нибудь? Это же давным-давно известный парадокс. Осуществи я подобное, что случилось бы с потоком времени, с Землей, со всей Вселенной? Нет, не тревожься и не смотри на меня так. Убийства не будет. Вернее, оно уже было - в будущем через двадцать лет. Старик, который не сумел принести никакой пользы и ничем тебе не помог, сейчас покинет тебя, выйдет на улицу и удалится навстречу своей судьбе, своему безумию. - Он поднялся на ноги и опять закрыл глаза. - Посмотрим, сумею ли я найти выход из собственного дома в темноте...
Молодой двинулся за ним, распахнул платяной шкаф в передней, достал пальто, бережно накинул старику на плечи, сказал:
- А ведь ты помог. Ты внушил мне, чтоб я каждый день говорил ей, что люблю ее.
- Ну хоть на это меня хватило... - Они подошли к двери, и старик внезапно спросил с нажимом: - Как по-твоему, у нас есть надежда?..
- Есть. Уж я позабочусь, чтоб она не рухнула! - ответил Джонатан Хьюз.
- Хорошо! Почти верю тебе... - Протянув руку, старик машинально нажал на ручку входной двери. - Прощаться с ней я не хочу. Нет сил смотреть в ее лицо, такое милое. Скажи ей, что старый осел ушел. Куда? Ты-то знаешь вперед по дороге жизни, где я буду ждать тебя. Рано или поздно ты объявишься.
- Чтобы стать тобой? Ни за что! - воскликнул молодой Хьюз.
- Повторяй себе это неустанно. И, прости Господи, вот... - Порывшись в карманах, старик вытащил небольшой предмет, обернутый в мятую газету. Лучше я оставлю его тебе. Себе я не доверяю, даже после нашей встречи. Я могу выкинуть еще что-нибудь жуткое. На, возьми... - Старик чуть не насильно сунул предмет младшему. - До свидания. Не лучше ли сказать: да поможет тебе Бог? Да, лучше. Прощай...
И он торопливо исчез в ночи. По деревьям пронесся ветер. Вдали прогрохотал поезд, то ли въезжающий на станцию, то ли отъезжающий, не поймешь.
Джонатан Хьюз долго стоял на крыльце не шевелясь, напрягая зрение и пытаясь убедиться, что кто-то действительно уходит от него во тьму.
- Дорогой! - позвала жена.
Он принялся разворачивать сверток, оставленный стариком. Жена приблизилась к нему почти вплотную, но голос ее звучал глухо, как стихающие шаги на темной улице. Он все-таки разобрал слова:
- Не стой в дверях истуканом, дует...
Он снял газету и остолбенел: в руках оказался маленький револьвер. Далеко-далеко поезд издал прощальный крик, к тому же погашенный ветром.
- Закроешь ты дверь наконец? - осведомилась жена.
Он похолодел и даже зажмурился в испуге. В ее голосе... не проскочила ли в ее голосе нотка каприза, пусть мельчайшая, но капелька нетерпимости?
Он повернулся на голос. Не спешил, но все-таки потерял равновесие. Задел дверь плечом, та подалась. И тут ветер, по своему почину, с грохотом захлопнул ее.



1 2 3 4