Выбившись из сил, я остановилась и прислонилась к столбику.
— Гарри... Ваше высочество! Нам надо поговорить, — сказала я, задыхаясь.
— Дорогая Мэвис! Говорить должны руки, ноги, наши тела... Мужчина создан для женщины, женщина создана для мужчины. Все! Остальное не имеет никакого значения. Разве может быть что-либо другое под этим небом?
Он поднял глаза вверх, а сам сделал два мелких шажка ко мне. Я дернулась, мое плечо ударилось в панель с кнопочками, и тут... Боже мой, кажется, наступил конец света!
Зеркала стали вращаться на бешеной скорости, голубизна неба сменилась закатом, закат — синим вечером и звездной ночью, ночь опять перешла в день. Облака, звезды, солнечные блики, — все вертелось и кружилось... Сотни Мэвис и Гарри попали в этот первобытный хаос и неслись, неслись в бездну... Могучая морская стихия подхватила нас и завертела в своем круговороте. Бормоча молитву, я уцепилась за столбик и зажмурила глаза. Гарри раскачивался и бормотал ругательства. А может, он тоже молился? Звучала музыка, точнее, это была какофония из музыкальных отрывков, резко наползавших друг на друга... В довершение ко всему я нажала на кнопку, которая «отвечала» за ароматы, и в глаз Гарри ударила струя духов. Ослепнув, Гарри заорал, потерял равновесие и упал.
Я молила бога о том, чтобы он сломал адскую кровать. Она и без того уже ходила ходуном, скорость вращения «картинок» возросла, из-под матраца слышалось предательское жужжание...
С трудом оттолкнувшись от столбика, я спрыгнула на пол. «Спрыгнула» — громко сказано. Я свалилась, как куль соломы, ударив ногу и сломав застежку бюстгальтера. Он упал вместе с ключом от двери. Хорошо еще, что Гарри не видел этого: катаясь от одного края кровати к другому, он то и дело тер глаза и ругался...
Мне стало жаль Гарри. В конце концов, он не желал мне зла, его намерения были более чем естественными... Подойдя к столбику, я принялась нажимать по очереди на каждую кнопку, стремясь найти ту, которая остановит кровать-убийцу. И чудо свершилось! Издав скрип-стон, кровать присмирела. Покачиваясь и дрожа, она стала сбавлять обороты и наконец затихла. Правда, в последний миг откуда-то вырвалась струя духов и попала Гарри в ухо.
Владелец этого чудовищного ложе кое-как сполз на пол. Он стоял, покачиваясь с пятки на носок и растопырив руки, чтобы удержать тело в вертикальном положении. Глаза его были красными, но они видели. Я поняла это по тому, что в них опять зажегся прежний огонь желания. Черт побери, на мне из одежды уже почти ничего не было!
Конечно, я должна была бежать, но — откуда взять силы?
— Гарри, давайте отложим все наши проблемы на утро, — взмолилась я.
— Мэвис, я рад бы сделать это, но не могу. Ваша красота лишает меня рассудка. Ваша кожа, грудь...
Он замолчал, уставившись на ложбинку между моими «буферами», протянул руку... Я чуть не съездила принца по уху за такую наглость. Вдруг вместо ласки я почувствовала небольшую мгновенную боль.
Отпрыгнув от меня, Гарри разжал ладонь. На ладони лежала «подслушка».
— Мэвис, вы ничего не говорили мне про подслушивающее устройство!
Его тон резко сменился на суровый и властный. Затем Гарри бросил металлическую коробочку на пол и раздавил ее ногой в сандалии.
— Я вижу, что недооценил вашу прыть, — Гарри прищурил глаза. — Извольте объясниться по поводу этой гадости! — И он указал на металлические останки.
— Скажу все, как есть: эту штуковину мне дал Пит Брук.
— Для чего?
— С ее помощью Пит собирался узнать, когда вы останетесь один в моей комнате, чтобы он мог примчаться и защитить вас от Марти Гудмена. Я сказала, что это разумно, и только потому нацепила «подслушку». А когда мы подошли к двери моей комнаты, я вспомнила указания мистера Амальфи... Ну, в общем-то это вы знаете.
У Гарри, очевидно, болела голова, потому что он все время морщился и тер виски.
— Давайте все с самого начала, Мэвис. С чего началась эта дикая история?
— С бедняги Фрэнка Жордана, — вздохнула я. — Дело в том, что в Риме я жила в отеле, не подозревая, что в соседнем номере живет сыщик, а когда я вышла на балкон и увидела, что он настроил «телескоп», который на самом деле оказался «подслушкой», только очень большой, чтобы можно было слышать, о чем говорят люди в доме напротив, то я...
— Стоп! Мэвис, вы говорите так быстро, что я ничего не могу понять, — жалобно сказал Гарри. — Попытайтесь начать еще раз.
— В Риме я столкнулась с Марти Гудменом и его напарником — такой высокий чернявый парень, его зовут Тино. Так вот они охотились за Фрэнком и устроили в моем номере обыск, а Фрэнк в это время висел, уцепившись за край балкона. Когда Марти и Тино ушли, Фрэнк попросил, чтобы я помогла ему и с помощью «телескопа» продолжила подслушивать тех, кто жил в доме напротив. Я подслушала, Фрэнка убили. И тогда появился Пит Брук. Он стал меня шантажировать: если я не помогу ему убрать парней из Центральной бригады, то он заявит полиции, что я причастна к убийству бедного Фрэнка. Тут я совсем взвыла, хотя до этого считала, что самое ужасное — это когда римские мужчины щиплются...
— Уф! Требуется кубок вина или чашка крепкого кофе, чтобы разобраться в этом нагромождении...
— А мне кажется, что все предельно ясно!
Гарри застонал и схватился за голову.
Я снова принялась объяснять, как и почему оказалась на Капри, сказала, что нахожусь под двойным шантажом — Марти и Пита, но если Пит не внушает мне больших опасений, то от одного вида «мастера кровавых холстов» меня просто трясет. Что тут непонятного? Гарри морщился и задавал какие-то глупые вопросы. Это продолжалось довольно долго. Я поняла, что мы проговорим всю ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44