Сюзи зевнула.— Дайте мне сигарету.Я протянул ей ту, что только что закурил, а себе достал новую.— Спасибо! — коротко поблагодарила она.— Насколько я могу судить, это был мужчина — дело житейское, — сказал я, как бы продолжая разговор, — но ты здесь одна!— Я ведь говорила, что вы этого не поймете!— Попытайся объяснить. У меня коэффициент интеллекта как у высокоразвитого идиота.— Могу в это поверить!Она глубоко затянулась сигаретой, потом посмотрела на меня с сомнением:— Вы знаете, кто мой отец?— Да надо бы знать, все-таки он меня нанял. Конрад Лейкман, крупный воротила, который, похоже, сейчас отошел от дел.— Так вы знаете, кто он такой?— Миллионер или близок к этому. Какая разница? — вздохнул я. — В нем воплотились мои мечты.— Да. Он стал миллионером. А вы знаете, как он заработал свои деньги?— Я знаю только, что об этом говорят. Распространение наркотиков в широких масштабах?— Именно поэтому я и убежала, — горько сказала она.Я усмехнулся ей в лицо.— Ну, Сюзи! Вы хотите сказать, что не желаете больше прикасаться к этим грязным деньгам? Вы хотите самостоятельно выйти в этот большой и холодный мир и заработать деньги честным трудом, пробиться, так сказать?— Я знала, что вы ничего не поймете!— Да, тут я не врубаюсь, — согласился я.Она захлопнула крышку чемодана и несколько секунд сражалась с замками, пока они наконец не защелкнулись, а я оглядывал небольшую неуютную комнату с потертым ковром и старой мебелью, которую надо было выбросить на свалку сразу после отмены сухого закона.— На третий этаж без лифта в Гринвич-Виллидж! И с удобствами — собственная холодная вода! Что ты, собственно, хотела этим доказать?— Вы все еще так ничего и не поняли! — резко огрызнулась она.— Может быть, ты собиралась стать художницей? Или хотела побродяжничать? Или то и другое?— Я хотела убраться оттуда, вот и все. А вам какое дело до этого? Знаю я таких, как вы, за деньги на все пойдете, не важно, кто от этого пострадает, какую грязь вы разгребете, верно?— Сюзи, ты неотразима — как проказа!— Я знаю, что теперь невозможно убежать. Куда бы я ни пошла, он всегда пошлет за мной своих бандитов, таких, как вы, чтобы меня вернуть. Я ничего не могу с этим поделать, так же, как и он сам!— Кто?— Мой обожаемый отец! — с горечью сказала она. — Не думаете же вы, что он хочет, чтобы я вернулась, потому что соскучился по моему девичьему смеху? Потому что дом пуст и мрачен без веселой болтовни его любимой дочурки?— Мне трудно судить, почему он хочет, чтобы ты вернулась. Все, что мне известно, — я получу свои пятнадцать сотен, если верну тебя назад.— И больше вас ничего не волнует?— Точно!Она швырнула окурок на то, что еще оставалось от ковра, и устремилась к выходу.— Если вы хотите вернуть меня отцу, то нам следует поспешить. Уже десятый час, и мы не попадем в Саутгемптон до полуночи, если вы не ездите на “феррари”.— Пожалуй, я немного разочарован, — произнес я, вставая. — Все оказалось слишком просто. Я ожидал сопротивления.— У нас в колледже не обучали кулачному бою, — сказала она зло.— Да нет, я ждал сопротивления от Джона Бинарда!— Бинарда? — лениво произнесла она.— Бывшего шофера вашего отца, — напомнил я. — Парня, с которым ты бежала четыре дня назад. Или ты хочешь мне сказать, что одновременное исчезновение вас обоих было просто случайным совпадением?— О Джоне вы можете не беспокоиться. Прошлой ночью он ушел от меня.— Значит, он не захотел стать художником? Или внезапно осознал, что у тебя нет собственных денег?— Вы, как всегда, правы! Вам известны ответы на все вопросы, да? Бойд, вы сказали? Я должна запомнить это имя! Потом буду рассказывать знакомым, что знала вас на пике вашей карьеры, когда вы были на побегушках у бывшего босса наркосиндиката!— Вам не следует говорить в таком тоне о вашем отце, Сюзи! — печально покачал я головой. — Даже если это и правда.— Пошли! — сказала она устало. — Пожалуй, я предпочту еще раз увидеть своего отца, чем оставаться здесь и разговаривать с вами. Меня просто тошнит от вас, мистер Бойд!— Что ж, пошли, — согласился я. — А вдруг Бинард вернется и станет вас искать, что тогда?— Я уверена, что этого не будет.— Тогда идем. Хотя мне бы очень хотелось повстречаться с этим парнем, Бинардом. Наверняка в нем что-то есть — может, и не вполне человеческое, но что-то такое... Ты уверена, что ничего здесь не забыла? — спросил я, беря чемодан с кровати. — Мы уже сюда не вернемся, даже если окажется, что в стенном шкафу осталась твоя голова!— Я все забрала, — ответила она безразлично.— Тебе надо бы набрать дюйма два в окружности груди, прежде чем это говорить, — поправил я.Я окинул последним взглядом комнату, в которой через секунду останется только легкий запах духов Сюзи Лейкман, и двинулся за ней к выходу. Я спрашивал себя, сколько же людей здесь побывало, что ковер так износился? Сколько страстных ночей провели они на этой кровати, чтобы так ее расшатать? Потом я сообразил, что если так пойдет дальше и я продолжу эту оригинальную мысль, то кончу тем, что примусь писать стишки для бульварных журнальчиков, которые всегда продаются рядом с винными магазинами.Ковер был грязно-серого цвета, но вдруг я заметил на нем круглое пятно дюймов шесть в диаметре совсем другого цвета: оно было ярко-малиновое. Я заморгал и всмотрелся внимательнее.— Подожди-ка! — сказал я Сюзи и уронил чемодан на пол.— Что еще? — нетерпеливо спросила она.— Ты совершенно уверена, что ничего не забыла в этом втором шкафу?— Я ведь уже сказала, что не пользовалась им. — Я пересек комнату, направляясь к красной лужице, которая образовалась возле дверцы шкафа. Остановился, наклонился:
1 2 3 4 5 6