Через несколько часов Биляски вернулся в Вашингтон и явился в офис Арчибальда ван Берена. С драматическим эффектом он выложил на стол шефа один за одним пригоршню документов, добытых в офисе «Амеразии». В одном из документов речь шла о боевых порядках немецких войск, другой был помечен «Только для руководителя разведки ВМФ», в третьем, согласно отчету ФБР, содержалась совершенно секретная информация о том, что ВМФ расшифровал японский шифр. Что было в остальных документах, ван Берен уже не помнил, когда давал показания подкомиссии Тайдингса в 1950 году. Однако, говоря о документах в целом, сказал: «По моему мнению, хотя я и не могу утверждать это достаточно твердо, все эти документы несомненно пошли бы на пользу врагам Соединенных Штатов и во вред Соединенным Штатам. И я удивлялся все больше и больше, когда (Биляски) рассказывал, при каких обстоятельствах он нашел эти документы».
В тот же самый вечер ван Берен появился в кабинете бригадного генерала Уильяма Донована, шефа Управления стратегической разведки, чтобы сообщить ему плохие новости. «Генерал Донован решил, что поскольку на всех документах стоит печать Госдепартамента… мистеру Стеттиниусу следует узнать об этом деле как можно скорее. И генерал Донован позвонил м-ру Стеттиниусу домой, в его квартиру в Уордман-парке и спросил, не сможет ли он принять их немедленно. Он также предложил госсекретарю, что если тот решит принять их, он может также попросить присутствовать и помощника госсекретаря (Джулиуса) Холмса. Генерал-майор Монигэн юрисконсульт Управления стратегической разведки

и я отправились в Уордман-парк», – давал показания ван Берен. Не прошло еще и суток после того, как Биляски вошел в офис «Амеразии».
«Добрый вечер, Эд, – сказал Донован Стеттиниусу. – У меня есть с собой кое-что, что будет тебе очень интересно».
И пока госсекретарь просматривал документы, Донован вкратце объяснил ему обстоятельства, при которых они были найдены. Стеттиниус повернулся к своему помощнику и произнес одно их тех откровенных, хотя и загадочно-таинственных высказываний, которые заставляют задавать вопросы и удивленно поднимать брови.
«Дай бог, Джулиус, чтобы нам удалось докопаться до дна. Тогда мы пресечем множество вещей, докучающих нам».
Элджер Хисс и Лоуренс Дуггэн Лоуренс Дуггэн был одним из тех блестящих и привлекательных молодых людей, собравшихся вокруг Палмера Уэллса. В 1933 году, после неудавшегося коммунистического путча в Бразилии, партийный юрист появился в посольстве Соединенных Штатов в Рио с письмом от Дуггэна, в котором тот убеждал, что необходимо предоставить самые благоприятные условия и все возможности в распоряжение этого защитника революционеров, предупреждая, однако, что «посол не должен быть информирован об этом». Дуггэн был позднее представлен Геде Мэссинг Ноэлем Филдом, ставшим впоследствии советским агентом. Как ведущий специалист в Латиноамериканском отделении Госдепартамента, Дуггэн оказался ценным довеском к группе Mэссинг, и потому был немедленно завербован. Как долго он оставался агентом или сколь глубоко был вовлечен, неизвестно, поскольку мисс Mэссинг передала его вскоре другому «связному». Имеющиеся свидетельства дают основания полагать, что он вскоре отошел от дел. В 1948 году, когда дело Хисса-Чамберса заполонило газеты, Дуггэну нанесло визит ФБР. Во время этого визита он так разволновался, что агенты, беседовавшие с ним, предложили продолжить разговор позднее. Но им так и не удалось никогда закончить это интервью: в декабре того же года Дуггэн «выпрыгнул или выпал» из окна своего офиса на 14 этаже в Нью-Йорк-сити.

по-прежнему работали в Госдепартаменте. Таким же был и Карл Марзани Позднее отправившийся в тюремную камеру, потому что скрыл свое членство в коммунистической партии. Карл Марзани был другим блестящим молодым человеком, служившим в совершенно секретной службе стратегической разведки во время войны. Ошибка его заключалась в том, что он под присягой, в заявлении о приеме на работу в Госдепартамент, указал, что никогда не был коммунистом. К сожалению для него, член «Alien Squard» – высокоэффективного антикоммунистического подразделения при департаменте полиции Нью-Йорк-сити, действовавшего под руководством майора Фиорелло Ла-Гуардиа, сумел проникнуть в ту же партийную ячейку, где числился и Марзани. После суда по делу о нарушении присяги Марзани был отправлен за решетку.

.
Ходили слухи и об утечках информации в Госдепартаменте, и о существовании сильной и влиятельной «красной» ячейки в его стенах, и о странном поведении части облеченных доверием чиновников. И даже президент Рузвельт жаловался, что секреты Госдепа имеют привычку находить путь в газеты. Так что так «досаждало» Стеттиниусу? Его замечание так и осталось без разъяснений.
Совещание в квартире госсекретаря подошло к концу, когда хозяин поблагодарил генерала Донована и заверил его, что предпримет все необходимые шаги после того, как получит возможность на следующий день посоветоваться с помощниками. Биляски был приглашен в верха Управления стратегической разведки, где ему сообщили, что дело у него забирают.
«(Передавая дело в Госдеп), я сделал лишь одну оговорку, – заявил Биляски, – а именно, что у меня и у моих людей есть дурное предчувствие в отношении всего этого дела, что с ним кто-то что-то должен сделать. Нам не хотелось бы сидеть в стороне и смотреть, как оно движется. Нам хотелось действовать. И действовать побыстрее. Мы считали, что в течение недели необходимо что-то предпринять. И нам пообещали, что в течение недели действия будут предприняты».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78