— Хорошо.
— Работаешь?
— Ага.
— А… гм… с личной жизнью как?
— А это тебя касается? - чуть ощетинился Пита.
— Ну извини. Ладно…
Ей показалось, что Пита снова изменился. Перестал играть в школьника перед злой директрисой, как-то расслабился. В глазах его появилось искреннее выражение.
— Иль…
— Да?
— Иль, я ведь к тебе пришел… знаешь… ты прости меня, дурака. Я знаю, что наделал много глупостей. Причинил тебе много боли.
Он встал, сделал шаг к ней. Ильгет невольно тоже поднялась, напряженно глядя на него.
Неужели это серьезно? Но ведь любой человек может искренне покаяться… ведь он в церковь ходит. Неужели понял?
Но что делать с этим ей?
Ей-то как жить?
Руки Питы легли на ее плечи. Знакомое тепло обволакивало - и ничего нельзя сделать с этим. Ничего.
— Ты ведь хочешь быть со мной, - прошептал он.
— А ты? - бессильно спросила Ильгет.
— Я люблю тебя, - сказал Пита и прижался. Ильгет замерла в его объятиях, не смея вырваться, не двигаясь. Но ведь нельзя же так… нельзя. Вдруг она услышала сдавленные всхлипы.
Он плакал.
— Я ведь люблю тебя, - шептал он и гладил ее по голове, - ты же знаешь… ты же все равно для меня…
Господи, что же делать? Слезы покатились по щекам. Как жалко его… как тяжело. И ведь это муж все-таки… ведь венчание-то все-таки было… или не было… или было недействительно… но если он сам, сейчас, говорит, что хочет быть с ней, что признает ее своей женой… ведь это преступление - не дать ему шанса?
Господи, что же мне делать, помоги!
Ильгет осторожно высвободилась. Провела рукой по плечу Питы.
— Ты прости меня, - сказала она, - но уже поздно. Я не могу.
Пита молча смотрел на нее, словно не понимая слов.
— Я… люблю другого человека, Пита, - сказала она, - я выхожу замуж.
Молчание резало слух, словно "песня смерти".
— И ты… ты иди. Уже поздно… прости.
Следующая перемена была стремительной. Новая маска. Ярость оскорбленного мужчины.
— Вот как? - резко и ехидно спросил Пита, - значит, такая ты у нас праведная! Будем знать, что ж… Мне, значит, на пять лет запретили венчание, я, значит, неправильный муж, а ты у нас святая! Только вот ты приврала немного, нет? У тебя уже был любовник, просто ты не посчитала нужным это афишировать!
— Перестань, - безжизненным голосом произнесла Ильгет. Господи, ну почему он так легко причиняет ей душевную боль? Ведь чушь же говорит. Чушь!
— Да? Нет, все очень просто, конечно же! Она подает в церковный суд, якобы плохой муж ее обманул. А о том, что у нее самой давно любовник - это священникам знать не обязательно.
— Отец Маркус в курсе наших отношений с Арнисом. С того момента, как я здесь, - сказала Ильгет.
— Думаю, что он не обо всем в курсе! Эх, Ильке, Ильке! Ну не стыдно тебе? - он покачал головой укоризненно, - ну хоть бы Богу-то не врала! У меня-то ведь никого нет. Никого! Я к тебе, по-честному, поверил в твои уверения в любви и преданности. Ага, вот она, твоя любовь и преданность. Только не мне. Какой же я дурак! Почему же я такой лох, почему я так легко поддаюсь на манипуляцию!
В его голосе была неподдельная боль.
— На какую манипуляцию?
— На твою, на какую же еще. Ты же просто мастер, я поражаюсь, как ты умеешь людьми манипулировать!
— Да ты о чем вообще?
— Что, не понимаешь? - он горестно покачал головой, - ты зачем дурочку-то строишь? Ты ведь умная. Ты прекрасно все понимаешь.
"А если он расскажет священнику? - Внутри заледенело от этой мысли, - то есть что он расскажет? Я не сделала ничего греховного, у нас не было отношений с Арнисом до самой помолвки. Никаких. Мы не были любовниками. Но ведь он и соврет - недорого возьмет. Просто пойдет и оклевещет…"
Ильгет почувствовала, как ноги медленно подгибаются. Оперлась руками о спинку дивана.
"Нам запретят венчание… отложат… за такое дело могут и лет на 10 отложить… Господи! Мы же не проживем 10 лет… это очень маловероятно. Господи, за что?!"
— И что ты за человек? - продолжал Пита, - ни совести нет, ни… А, - он пошел к двери.
Ильгет медленно опустилась на диван. Андо тут же подскочил к ней.
— Ильгет, а пирожки?
— Знаешь что, - сказала она, - давай я тебе лучше кинушку поставлю… хочешь?
Какие там пирожки… какие дети…
— Сбежал я от них, - сказал Арнис, - ну их, думаю. Лучше пойду к Ильке.
Он погладил Ноку и взял на руки золотистого щенка.
— Арнис, посмотри! - Андо настойчиво тянул его в кабинет. Ильгет против воли слегка улыбнулась. Андо хотел показать Арнису построенный из вариопласта домик.
— Ты есть хочешь? - спросила она вслед.
— Не… там была жратва. А маленькая где?
— Спит, - сказала Ильгет. Лайну она уложила в спальне.
— Да, уже поздновато. Но давай с тобой, пожалуй, чайку выпьем?
— Ага, - Ильгет пошла на кухню. Через некоторое время Арнис присоединился к ней.
— Мне кажется, у тебя не в порядке что-то, - сказал он озабоченно.
— Да нет, все… - Ильгет вдруг всхлипнула. Арнис подошел к ней, обнял, прижал к себе.
— Радость ты моя. Солнце. Что случилось? Ну что? Болит что-нибудь?
— Нет… Пита приходил.
— Господи! Что ж ему надо здесь?
— Говорил, что любит, что хочет вернуться.
— А-а…
— Я сказала, что поздно…
Ильгет вдруг разрыдалась, ткнувшись носом в грудь Арниса. Он растерянно гладил ее по голове, прижимая к себе.
— Душенька моя… девочка…
Ильгет шмыгнула носом, оторвалась от Арниса и рассказала о предположениях своего бывшего сожителя.
— Он же теперь пойдет и… сообщит… и как тогда?
— Фу-у, - Арнис вздохнул, казалось, с облегчением, - слушай, Иль, не надо из-за такой ерунды плакать. Ничего он не сообщит, и ничего не будет. Будет свадьба.
Ильгет начало казаться, что и в самом деле - ничего не сообщит. С чего она это решила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166