Родители только навестить приходят. Надо сказать, что этот способ почему-то только там прижился. В основном развитые человеческие миры от него отказываются. Хотя кто его знает, что лучше. На Артиксе - профессиональные матери. Обычные женщины детей не имеют, а профессиональные - по 10 штук. Им платят за это. Но с отцами профессиональными не всегда получается. На Цергине общинное воспитание, как у них всегда было принято, дети выращиваются всей многочленной семьей…
Иволга была, похоже, в своей стихии, расписывая Ильгет социологические схемы.
— На Олдеране эта их система двоеженства, когда одна жена рожает детей, вторая - жена-гро, работает и ничем не отличается от мужчин. Ну а на Квирине ничего такого нет. Просто каждая женщина старается родить штук 4-5 детей. Ну и государство, конечно, очень помогает их растить. И бабушки. Так принято. На самом деле, конечно, информационная политика…
— Но Иволга, на других мирах же тоже есть Службы Информации!
— Да, но там инфопотоки направлены иначе. Пойми, Квирин - планета эстаргов, планета - космическая база. У нас до сих пор психология форпоста, поэтому где-то в подсознании каждой малявки, вот такой, как твоя, уже закладывается - детей надо рожать побольше, потому что кому-то надо строить и осваивать, строить и осваивать… и защищать. Конечно, кто-то чувствительнее реагирует на все эти потоки, кому-то на это плевать, есть ведь и у нас даже совсем бездетные. Но мало их. И стыдно это считается.
Иволга помолчала.
— Я бы еще, пожалуй, родила… да не от кого.
— Да ладно, у тебя и так трое.
Ильгет подумала, что вот Лири удалось родить только двоих. Слегка помрачнела.
— Нам сложнее, - подтвердила Иволга, - раз уж выбрали ДС…
— Разве мы выбрали? - Ильгет посмотрела на нее, - это ДС выбрала нас.
Солнце уже коснулось пылающим краешком горизонта. И по морю от него протянулась алая горящая дорожка. Ветер был прохладен, и небо - совершенно чистое, темнеющее, и в нем просверкивают искорки бортовых огней.
Издалека доносились струнные звуки и чье-то пение. Неразборчиво, кажется, не на линкосе даже. И смутный говор толпы на Набережной, здесь всегда народ, всегда, каждый вечер - праздник. Шум прибоя. И сквозь все это - глубокая, полная тишина. Словно все эти звуки не нарушали тишину, а лишь подчеркивали ее.
— С другой стороны, - сказала Иволга, - конечно, на Квирин и приток есть. Приличная иммиграция. Попадают сюда многие, а вот задерживаются, не переселяются дальше на старые миры Федерации - только те, кому здесь нравится. Говорят же, квирин - это не нация, это состояние души.

В середине лета вопрос о следующей акции разрешился сам собой - Ильгет снова была беременна. Они ничего не планировали, не говорили даже об этом. Просто - пустили этот вопрос на произвол судьбы, и вот - так получилось.
Это снова была девочка, и на этот раз уже решили назвать ее Дарой, в честь эдолийской святой Дары, особенно близкой Ильгет.
На Анзоре предстояла агентурная работа под прикрытием, Арнис даже собаку оставлял дома.
Он радовался тому, что Ильгет не будет на акции. А у нее все сильнее сжималось сердце. Проклятая Анзора. Гормоны сейчас, в первом триместре беременности, играли так, что без Арниса ей ни на минуту не хотелось оставаться. И мучила тревога. Ильгет боялась, что это предчувствия, ведь интуиция сильная. Но такая же ерунда была и во время предыдущей акции, она так же не могла спать, ей казалось, что Арнис непременно уже убит. Однако все обошлось благополучно.
Он еще был с ней, а она просыпалась ночью, прижавшись к нему, ткнувшись губами в плечо, положив руку на висок, на мягкие чуть отросшие пряди, и не могла больше сомкнуть глаз. Все, что она в процессе подготовки узнала об этом жутком мире, всплывало в памяти. Лучше бы она и не готовилась. И не знала.
Арнис просыпался и молча прижимал ее к себе. Она жаловалась, и он ничего не отвечал ей. Ничего не отвечал. Потому что сказать "все будет хорошо" - так ведь может и не быть хорошо. Обещать "я вернусь" - он тоже не мог. Говорить "но я же здесь, с тобой" - еще глупее. Призывать к смирению и принятию воли Божьей, как она есть? Арнис просто молчал, и прижимал ее к себе, и гладил, и ничего больше говорить было не нужно.
Днем ей было легче. Она забывала обо всем плохом. Кормила малышку. Проводила все время с любимым.
— Знаешь, чем ты отличаешься от других? - спросила она как-то.
— Чем?
— При тебе я могу писать. Так мало людей, о которых можно сказать то же самое.
Она писала не только при нем - для него. Потому что он ждал каждой написанной ею сцены. Потому что все это сразу же читалось и обсуждалось. Давно был дописан роман про иньи, и - радость! - по своей популярности попал в Рейтинг. Что уже было очень неплохо. Теперь Ильгет писала сказку-фантазию про королевство фей. В кои-то веки - она сама удивлялась - выходило что-то веселое, легкое, без какого бы то ни было смертоубийства, настоящая сказка для детей. Может быть, эту сказку ей хотелось рассказать Арли - когда та подрастет. Это было еще одно объяснение в любви - на этот раз дочери.
Арнис поступал именно так, как говорил когда-то. Ильгет сидела в кресле, с обручем-транслятором на голове, с виртуальным пультом управления, полузакрыв глаза, писала роман. И он устраивался рядом, тоже с какой-нибудь работой. Арнис давно уже изучал социологию, у него даже был наставник, Вэн Тэррин. Пожилой, именитый ученый, ему уже за 130 перевалило. Ди Тэррин, правда, не возлагал больших надежд на ученика, Арнис занимался вот уж лет пять, и все еще не мог выбрать время подготовиться к званию мастера социологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152