Она - черные волосы кольцами на щеках, и одежда - вся из черных пряжек, ремешков и колец, то ли женщина полностью обнажена, то ли - затянута в змеиную кожу. И легкий газ на плечах. И лицо не свое - нарисовано косметикой, но так, будто женщина родилась с такими ромбическими глазами, скошенными скулами, тенями, будто из мультфильма.
И здесь ведь все так! Магда еще более-менее привычно выглядит, и то, в белом длинном платье, струящемся, будто ангел - сейчас взмахнет крыльями и полетит. И только Ильгет надела обычный костюм - серую длинную юбку, белую блузку. Отросшие волосы просто забрала в хвост.
Но дело не в одежде даже. Просто они здесь - все свои, им здесь легко, а Ильгет…
Женщина вежливо улыбнулась ей, будто оскалилась, но не было тепла в ее глазах. Ильгет ответила робкой, чуть заискивающей улыбкой.
— Вы хотите вина? - спросил сиреневоволосый. Звали его Ритэйл, только неизвестно, настоящее ли это имя. Ильгет покачала головой.
— Нельзя мне, я жду ребенка.
Она взялась за свой бокал с соком, показывая, что есть у нее, она не нуждается ни в чем. Ритэйл кивнул и стал наливать вино своей подруге.
Он как будто демонстративно даже не пытался слушать то, что происходило на эстраде.
— Помню, лет семь назад на Олдеране… помнишь, Вири? Я судил очередной поэтический конкурс, и местная знаменитость, некий Фан Берри, пригласил нас к себе, и надо сказать, я не пожалел - олдеранское ореховое вино! Это нечто. Нечто неописуемое…
— Да, я помню этого Берри, - ответила женщина.
— Незабываемый букет! Говорят, его пытались привезти на Квирин… попытка, надо сказать, была жалкой.
— Я думала, любое вино можно синтезировать в коквинере, - сказала Ильгет и тут же покраснела, поняв, что сморозила страшную глупость. Ритэйл даже не стал отвечать, лишь слегка покровительственно улыбнулся.
— Вкус! Причем подлинные знатоки утверждают, что ореховые сорта нужно пить лишь на определенной высоте над уровнем моря - ниже они теряют некоторые тона, приобретают, я бы сказал, определенную усталость.
— Ах, - вздохнула Магда совершенно без связи со сказанным, - я так люблю все эти тусовки, так здорово, когда можно вот так пообщаться со всеми!
Она взглянула на Ильгет, словно ища поддержки, Ильгет постаралась энергично кивнуть.
На эстраду между тем вышел невысокий плотненький поэт, весь в черном. Судя по тому, как шум прокатился по огромной поляне, поэта здесь хорошо знали. Он заулыбался, помахал всем рукой чуть покровительственно.
— Итак! - воскликнула дама-конферансье в узком платье, похожем на змеиную кожу, - наш любимый, всеми обожаемый и уважаемый Черный Леопард!
Шум восторга снова пронесся над поляной. Ильгет смутилась очередной раз - она понятия не имела об этой великой личности. Да собственно, и в общепланетном рейтинге он ни разу как-то не выделялся, но видимо, в клубе был очень известен.
— Я скажу несколько слов! - голос знаменитого поэта и литератора оказался необыкновенно высоким и будто писклявым, - Я знаю, все вы ждете этого! Мне тут вчера написали, что я не люблю женщин! Так вот, это неправда! Я женщин очень люблю. То, что я пишу - я пишу как раз именно из любви к ним. Женщина - это существо духовно слабое! Она может надеть бикр с броней четырех уровней…
(Ильгет поморщилась от такого выражения), - Может стать мастером рэстана, но духовно она все равно останется слабой и вторичной по отношению к мужчине. Пока наша цивилизация не осознает это, мы так и останемся пресловутой военно-космической базой человечества, мы так и не продвинемся дальше. Когда я говорю, что нас губит бабство, я не хочу ничего плохого сказать о женщинах. Бабство - это всего лишь состояние, когда женские вторичные, неустойчивые взгляды, все это женское цепляние за фантастические идеи долга и обязанности - выдвигается на первый план, и мужчины вынуждены подчиняться этим женским идеям. Между тем идеи вообще могут возникнуть у женщины лишь тогда, когда рядом с ней нет правильного мужчины, и они, по сути, заменяют ей мужчину, она судорожно цепляется за какие-то слышанные ею фразы, и думает, что мыслит самостоятельно. Мы же позволили этим вторичным идеям, этим цепляниям овладеть всей нашей цивилизацией…
Ильгет чуть нахмурилась, выпрямилась. Однако, куда смотрит СИ? Есть ли здесь ее представители? Наверняка есть. Но впрочем, ведь здесь не Ярна. На Ярне Ильгет немедленно приняла бы меры к тому, чтобы этот вещатель перестал нести подобную чушь. Конечно, по возможности надо было бы обойтись без крайних мер, вроде ареста или ликвидации, но нельзя допустить, чтобы люди слушали такое. Однако на Квирине СИ работает иначе, здесь ничего не запрещено, все можно говорить… слава Богу, формируются противопотоки. Хотя если посмотреть, как восторженно здесь принимают этого поборника мужественности, то кажется, что СИ работает очень плохо.
Поляна радостно шумела. Какая-то женщина с соседнего столика, в одеянии из ниспадающих серебристых нитей, встала и, потрясая воздетыми руками, тонко кричала.
— Леопард! Леопард, браво!
Литератор снисходительно улыбнулся, поднял руку, успокаивая народ.
— Он же чушь несет, - не выдержала Ильгет. Посмотрела на соседей по столику. Ритэйл и его подруга мило улыбались, по-видимому, они и не следили за выступлениями, разговаривая о чем-то своем. Магда похлопала Ильгет по руке.
— Ну что-то в этом есть, однако… не то, чтобы я была с ним согласна. Однако, мысли свежие!
— Да что уж в них свежего, - начала было Ильгет, но тут же замолчала. Она чувствовала себя крайне глупо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152