Победы? Чего-то великого и прекрасного. Жизнь Элис никогда не будет обыденной, как у мамы или ее знакомых. С ума сойти - блок, очереди в распределитель, монотонная работа день изо дня… концлагерь. Вся страна - большой концлагерь. У Элис все будет иначе. И это - начало… начало чего-то нового, прекрасного. Свободы. Подлинной свободы духа. Демократия, политика - все это ерунда на самом деле. Главное - что здесь и сейчас рождается наша свобода духа…
Элис подошла ближе к стенам Резиденции. Отсюда уже хорошо видны лица легионеров. Господи, совсем молодые парни… такие же, как Маркус. Даже младше. Может, срочники… семнадцатилетние даже, наверное. Пацаны. Даже разочаровывает как-то… На лицах - ничего нет, кроме смертельной усталости и отвращения. Скуки. Согнали их сюда и заставляют стоять. Ведь в принципе им ничего не стоит перейти на нашу сторону… бросить оружие и перейти на сторону народа. Девчонки им сегодня кричали - мол, переходите, ребята! Элис бы тоже сейчас крикнула, но уродилась же такой застенчивой… Впрочем, бесполезно, никто из легионеров не решился уйти из строя. А может, они даже идейные, как Йэн… Вспомнив это имя, Элис вновь ощутила толчок бессильной злости.
В свете фонарей лица парней под щитками казались молочно-белыми. Почти не различить лиц. Блестящий ряд щитков, дальше - ряд щитов, сужающихся книзу, полностью закрывающих тело, только щиколотки слегка торчат, да руки в перчатках. Алые кресты на щитах. Несправедливо… присвоили себе символ Господа.
— Лисенок?
Теплая рука легла ей на плечо. Элис вздрогнула.
— Как ты неожиданно…
— Ну что, Лисенок? Любуешься на наших доблестных защитников? - прошептал Макс ей на ухо. Она улыбнулась.
— Так… гуляю…
— Идем поспим… День завтра напряженный. Эти все равно до утра у костра проторчат, так что можно поспать.
Элис позволила увести себя. Макс положил руку ей на плечи, обняв по-хозяйски. Повел к крайней палатке. Они и вчера там спали. Не дойдя, в тени палатки, Макс обернулся к Элис и стал целовать ее. Лучи почти полного Тиккена и Файра в полуфазе заливали их, потоки тепла пронизывали насквозь, голова Элис кружилась, ее словно несло волшебным вихрем… я люблю, люблю - звенело в голове. Мой любимый, мой драгоценный. Эта ночь, свобода, смерть, любовь - все слилось воедино, кружа голову, сводя с ума… Макс уже откидывал полог палатки. Элис замерла на мгновение - там, внутри, уже были люди. Кажется, четверо. Но они крепко спали и не шевелились, точно мумии, в своих мешках. Макс скользнул к стене, где были раскинуты еще два спальника.
— Идем…
Элис вползла в палатку, легла рядом с любимым. Он завозился с застежкой спальника - пытался сделать спаренный. Элис лежала, от смущения не в силах пошевелиться. Но когда Макс наконец оказался с ней рядом, и его руки стали лихорадочно расстегивать кофточку Элис, она прошептала еле слышно.
— Неудобно… тут люди…
Прошлой ночью им удалось улучить какое-то время, пока в палатке никого не было. Им и не мешали - то ли понимали, то ли чувствовали, что там происходит.
— Неудобно штаны через голову надевать, - ответил Макс, и расстегнул на ней бюстгалтер. Какие у него руки - теплые, чуть шершавые… Элис замерла от счастья. Да, и это тоже! Это тоже - свобода. Свобода спать с любимым человеком там и тогда, когда нам этого захочется. Свобода не спрашивать на это разрешения. Матери поломали из-за этого жизнь. Больше такого не будет. Никогда. Она ощущала обнаженную горячую кожу Макса, воняло потом, но это ничего, это неважно, главное - как дивно чувствовать его рядом, так близко, быть почти единым целым… Движения Макса становились ритмичными, и Элис почти плакала от счастья, и то, что они делали, это тоже политика, тоже протест, и за это она умрет, не задумываясь, пусть их бросят в застенок, пусть убьют, но они будут это делать… может быть то, что они делают сейчас, важнее всего, важнее всей этой демонстрации… как причастие… Причастие Любви… Они никогда, никогда этого не поймут.
Товарищи по борьбе мерно сопели в душной тишине палатки. Они спали - или делали вид, что спят.
В восемь вечера передали приказ по цепи - стоять до полуночи. Раньше полуночи смены не будет. Маркус подумал, что это уже почти десять астрономических часов. Да, Резиденция велика, цепочка длинная, а верных Императору сил совсем немного осталось. Это ведь говорят только, что "вся мощь Империи" против "горстки демократов", на самом деле - какая там мощь… Впрочем, никто даже не знает, где содержат Императора. Власть у Коллегиума пока только номинальная. Даже телецентр вчера отбили демократы, теперь демонстрируют, что хотят… можно представить, что они там демонстрируют. Попробуй теперь сделай движение в сторону толпы - сразу заснимут десятки камер и покажут на всю страну. Впрочем, иностранные корреспонденты с самого начала снимают события.
Еще около пяти триславов. На миг Маркус ощутил внутреннюю панику. Ноги давно превратились в неподъемные тяжелые тумбы. Переминаться разрешали с ноги на ногу, но… да, они солдаты, молодые, сильные парни, но ведь и для них где-то есть предел.
Ерунда. Выстоим. Подумаешь… На войне еще тяжелее. В глубине души Маркус жалел, что не попал в Кари на срочную. Хотел ведь… Там как раз началась эта заварушка. Шерги решили отделиться. И начали со страшных облав в харванских поселках, резни харванов - кого-то забирали в рабство, но большинство убивали сразу, резали, жгли живьем. Ребята, кто там был, ужасы рассказывали… Да и Йэн говорил, что шерги способны на все, он ведь там еще в молодости воевал, правда, потом они много лет жили вполне нормально… А теперь вот опять взбунтовались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160