— Может быть, знаешь, и не будет суда… мы слишком многое на суде можем рассказать. Слишком многое. И если - то он будет закрытым.
— Все-таки хотелось бы знать… какой-то ориентир, - пробормотала Крис, - это бы как-то успокаивало.
— Да, но не рассчитывай на то, что они будут честными. Крис… тебе придется привыкнуть жить одной. Лучше так. Это больно… Крис. Я люблю тебя, - прошептал он.
Теперь она ничего уже не могла сделать - ее глаза наполнились слезами.
— Йэн, я очень… очень люблю тебя… ты самый лучший, ты…
— Крис, ты меня прости.
— За что?
— Я… всегда тебя любил. Всегда. И всегда было что-то… что важнее этой любви… хотя на самом деле нет ничего важнее ее… так получалось.
— Это было правильно, Йэн.
Им было все равно - пусть слышат. Какая разница? Они не замечали охранника за спиной.
— Это было правильно. Только так и надо.
Он говорит прямо как Элис.
— И сейчас тоже… я не могу ничем помочь. Я даже не могу быть рядом с тобой…
— Я знаю, что ты меня любишь, - сказала Крис.
Она протянула руки к решетке, словно пытаясь коснуться любимого. Положила руки на стол. И он инстинктивно поднял свои руки и протянул…
Крис вздрогнула и отшатнулась.
На правой руке не хватало среднего пальца и двух фаланг на безымянном и указательном. Левая покалечена еще больше.
Шрамы только что затянулись и выглядели страшненько.
— Взрывом оторвало, - сказал Йэн, взглянув на пальцы. Как-то странно сказал. Крис заплакала.
— Да ничего страшного, подумаешь… это почти не мешает, если привыкнуть. Ну немножко поменьше пальцев. Десять - это избыточно.
— Йэн, - она смотрела на него с ужасом.
— Крис, ну перестань, а? Ты подумай, как мне повезло. Чуть-чуть дальше - и меня бы в клочья. Или руку бы оторвало всю. А так - ну кончики пальцев, подумаешь. Крис, ну ты же медик, ты меня удивляешь… ты что, не видела такого никогда?
— Да, - она вытерла слезы.
— Они гноились, - объяснил Йэн, - долго не заживали. Мне тут перевязки делали. Поэтому так выглядит.
Крис кивнула.
— Солнышкин… ты пойми, что как раньше - уже никогда не будет. Никогда. Будет война. Мы никогда не сможем приспособиться к ним, жить, как они. Ты, конечно, пока приспосабливайся… живи потихоньку. Хорошо, что у тебя теперь квартира своя. Но потом… мы опять что-нибудь придумаем. Так нельзя жить, как они хотят. В Сканти - может быть, у них все по-своему, у них другие традиции, другой климат, другая жизнь. А у нас так жить невозможно. Мы что-нибудь придумаем, Крис… Империя будет жить. Пока мы живы… пока мы живы, Империя тоже еще не умерла.
Странно, но с этого свидания Крис возвращалась успокоенной.
Даже радость какая-то вроде появилась.
Впрочем, Йэн всегда умел ее успокаивать.
Он был всегда такой спокойный, логичный, хладнокровный. У него все получалось так легко и понятно.
Свидания ей пообещали раз в две недели. И то хлеб, конечно. И хорошо бы передача до него дошла. Могут и разворовать, конечно. Крис вспомнила, что ничего не сказала Йэну о содержимом передачи. Надо было сказать…
Она теперь будет умнее. Она будет спокойной и непрошибаемой. В самом деле - чего она хочет? Война.
И всегда будет война.
Йэн прав - они же не смогут жить при этом новом порядке. Никогда не смогут.
Или смогут все-таки? Вот Тавита, например. Занялась-таки бизнесом. Мелким, конечно. И получается у нее не очень. Но семью она кормит. Иост тоже никаких денег не приносит, да и говорят, космические силы будут сокращать. Как и вообще армию. Зачем теперь такая большая армия, ведь противостояния сверхдержав больше нет.
Иост очень сдал, он теперь совсем не летает. Нет больше запусков, нет экспедиций. Нет даже испытательных полетов. Все замерло, остановилось. Надо навезти в страну шоколадок, чулков, кондомов, прокладок, плейеров, некогда заниматься космосом и наукой. Басиль Лейнрот в своем конструкторском центре бездействует… Крис подошла к остановке монора.
— Женщина, отойдите, пожалуйста… а эти чулки у вас почем?
Крис оттолкнули в сторону. Какая-то женщина полезла к лоточнику выяснять, сколько стоит товар. Крис обернулась, посмотрела на лоточника. Мужчина в возрасте, с тонким интеллигентным лицом. Красивые пальцы - берут кредитки, пересчитывают. Неумело как-то. Протягивают даме чулочный пакет.
Тоже наверняка инженер или ученый. Бывший. Ведь надо жить, надо на что-то кормить семью.
Басиль так не сможет. Он слишком неприспособленный к жизни. Это там, в Империи, он был престижным мужем для Агнес, его уважали, им восхищались. Крис гордилась знакомством с Басилем и рассказывала об этом на работе. И ее просили познакомить…
Кому он нужен здесь? Он не сумеет торговать, не сумеет договориться с "крышей", он абсолютно, совершенно беспомощен.
Да и Агнес тоже не пробивная. Изредка ей еще платят в ее институте онкологии. На то и живут. Агнес умеет только лечить людей, безошибочно ставить диагнозы, подбирать схемы терапии.
А нужно - закупать товар, договариваться, снимать место, всучивать товар покупателям, ругаться…
Крис этого тоже не умеет.
Подошел монор, и Крис вдруг сообразила, что ехать-то не на что - денег у нее больше нет. И не будет. Дня три или даже неделю.
Ничего, она пойдет пешком. Здесь всего около часа идти.
Крис шла и вспоминала выступление по видеону какого-то профессора, который ныне стал хозяином процветающей частной клиники пластической хирургии.
Он смог приспособиться. У него есть "жилка частного предпринимателя". Он умеет не только оперировать.
— Человечество, - разглагольствовал хирург, - подчиняется тем же законам, что и вся живая природа. Закон естественного отбора! Да, он смягчен альтруизмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160