Подчиняясь порыву страсти, он крепко обнял Аделину.
Она чуть не задохнулась, а отчетливо пульсирующая жилка на шее забилась еще стремительней. Эрнесто с трудом сдерживал желание запустить руку в раздвинувшийся ворот ее халата… Притормози! — приказал он себе, хотя его сердце стучало как у стартовавшего спринтера. Ему не хотелось, чтобы Аделина посчитала его дикарем.
— Я… думаю, что тебе пора идти, — прошептала она. Он почувствовал ее горячее дыхание на своей шее. На мгновение снова появился шанс, спасти ситуацию.
— Ты хочешь этого? — спросил Эрнесто и сам не узнал своего голоса.
Аделина вздохнула в ответ, потом мягко произнесла:
— Мы оба этого хотим.
Но ему уже ясно было, что она так не считает.
Даже если Эрнесто и ошибался, было слишком поздно, чтобы суметь остановиться. О Боже, да едва он только дотронулся до нее, как уже стало слишком поздно! Или нет, поздно уже было тогда, когда она внезапно возникла в дверном проеме…
Сбившееся дыхание Аделины служило приглашением к действию. Его взгляд упал на ее грудь. Затвердевшие соски вырисовывались под тканью халата. Черт, и он, и она чувствовали интимность момента. Но знала ли эта женщина, что ему уже не под силу контролировать себя?
Ее губы приоткрылись.
— Эрнесто… — выдохнула она, и мольба в ее голосе почти убедила его. — Отпусти меня.
Но он не смог этого сделать. Его руки чувствовали волнующий изгиб ее бедер и возбуждающую упругость ягодиц. Аромат ее волос смешался с ароматом кожи и действовал как сладкий дурман. Нет, Эрнесто не мог остановиться в тот момент!
Он опять прижал ее к себе, и Аделина почувствовала сквозь халат его грудь, живот и напрягшуюся плоть. Ее ноги непроизвольно раздвинулись, хотя она все еще пыталась слабо возражать. Эрнесто понимал, что обрекает свою душу на вечное проклятие, но пресек эти упреки на миг очнувшейся совести поцелуем.
Она встретила его губы, уступая ему. Неожиданно ее руки ухватились за ремень брюк, словно ища опоры.
Его язык проник в ее рот. То, что началось как чувственное принуждение, постепенно превратилось в дуэль страсти. Эрнесто утонул в ее аромате и тепле. На лбу у нее выступили капельки пота, и это еще сильнее возбуждало. Чувствовала ли Аделина, насколько была желанна для него? Взгляд ее голубых глаз утратил холодность и надменность и был теперь наполнен отчаянной отвагой и удивлением. Происходящее казалось полным сумасшествием…
— Зачем ты это делаешь? — вдруг спросила она низким и хриплым голосом, останавливаясь. — Ведь я тебе даже не нравлюсь.
Неужели? Эрнесто задумался. Интересно, как бы она назвала чувства, которые он сейчас испытывал? Вопрос состоял не в том, нравилась она ему или нет, а в том, как сохранить рассудок под таким натиском желания. Словно прочитав его мысли, Аделина добавила:
— По крайней мере, я всегда так думала. Мне казалось, что ты решил, будто я вышла замуж за твоего дядю из-за денег.
Федерико! Эрнесто едва не лишился разума.
Господи, что он творит? Сумасшествие, да и только! Это ведь жена Федерико! Вернее, его вдова. Он сообщил ей сейчас о смерти мужа, а теперь готов уложить бедняжку в кровать. И все идет именно к этому… Нужно уносить ноги, да побыстрее, пока еще не натворил чего-нибудь такого, о чем впоследствии они оба сильно пожалеют, подумалось ему.
Но когда Эрнесто попытался слегка отодвинуться от нее, на лице Аделины появилось выражение замешательства. Она по-своему отреагировала на это движение и с укором спросила:
— Значит, я не ошиблась, не так ли? Все думают, что я стала его женой из-за денег…
— Я… — Эрнесто ощутил волну сочувствия, наполнившую его сердце. Здравый смысл был отброшен. — Ты ошибаешься, — жестко сказал он. — Ты — прекрасная женщина. Любой мужчина мог бы гордиться такой женой.
— Но не Федерико?
— Федерико был дурак. — Так говорить не стоило, но он ничего не мог с собою поделать. Ты могла бы и догадаться, что меня заставили держаться от тебя подальше.
— Да? — Ее взгляд посветлел. — Думаю, тебе не сложно было выполнить это требование. Ведь я слишком стара для тебя…
— Ничего подобного, — нежно произнес он, проводя рукой по ее щеке. — Напротив, в постели эта разница в возрасте….
— Что? — почти прошептала она, да так, что кровь вновь забурлила в его венах. — Ты хотел оказаться со мной в постели? Эта мысль явно была для нее неожиданной. — Так вот зачем все это…
Боже! Что же он наделал? Эрнесто заглянул в ее взволнованные глаза и понял, что выбора — нет: надо быть честным до конца.
— Аделина… — Их взгляды встретились. — Я хочу заняться с тобой любовью. Но ведь сейчас неподходящее время для подобного признания, да?
— Почему? Ax… — Ее рот скривился от внезапного понимания. — Ты имеешь в виду Федерико? — с горечью в голосе бросила она. — Да уж, сделай его своим оправданием.
— Это не оправдание, — почти простонал Эрнесто. Для него в диковинку было желать женщину, которую он не мог получить. Мой Бог, ты расстроена… Сейчас тебе нелегко. Утром…
— Утром… что? — Она провела руками по телу, явно не осознавая, насколько провоцирующим выглядел этот жест. — Утром мне придется иметь дело с представителями прессы, да? Придется терпеть их фальшивые соболезнования, когда я точно знаю, что они потирают руки в предвкушении пикантных подробностей смерти Федерико Веласкеса. А когда им станет известно, с кем он был в этот момент… — Ее губы задрожали. — Что ж, уверена, они не разочаруются. — Она пожала плечами. — Если только мэр раньше не доберется до учредителей их изданий.
— Господи, Аделина…
В его голосе слышалась мольба, но Аделина не обратила на это внимания:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45