.. Пока они, едва ли не в лёжку от усталости, подкрепляли свои силы шаурмой и холодным щербетом, я сам попытаюсь примерно рассказать, в чём намечалась соль затеи. Короче, Али Каирская ртуть со своими людьми должен был сесть в засаду на востоке, где белёные крыши соседей нависали над двором его невесты. Дядя Шехмет, в свою очередь, планировал разместиться с запада, на близстоящих заборах. Одним было велено смазать лица дёгтем и надеть тёмное платье, другим рекомендовано одеться во всё белое, извазюкавшись мелом, дабы ничем не сорвать маскировку. А вот сама Зейнаб-мошенница активно готовилась к лечению своей "безнадёжно больной" матушки, которое почему-то должно было происходить непременно ночью, не в доме, а во дворе, и в таком неглиже, что правоверному мусульманину просто провалиться со стыда на месте... Кроме всего прочего, доченька должна поспособствовать изгнанию из маминого разума злобных чёрных демонов. Если вы хоть что-то где-то поняли, то в нехватке демонов точно проблемы не будет... Забегая вперёд, даже подскажу, что недовольных памятной ночью тоже не было каждый получил, что хотел, честное слово! Ну а насчёт потерь... Так это, как всегда, легло на плечи эмирской казны, и Селим ибн Гарун аль-Рашид всерьёз и надолго заинтересовался личностью нового Багдадского вора.
- Пора, Лёва-джан.
- Пора, Ходжа. - Лев пружинисто встал, потянулся до хруста в костях и треска в халате, бросил два дихрема чайханщику с круглыми плечами и уточнил: Ты к кому пойдешь, к мужчинам или к женщинам?
- Это даже не вопрос, ибо тебя к женщинам подпускать нельзя. Возьмёшь на себя дядю с племянником. Что ты на меня так смотришь?
- Хочу увидеть в твоих глазах стыд, после того как ты оскорбил меня, честного, скромного и очень порядочного человека...
- Я видел, как ты крутился вокруг мошенницы Зейнаб, - отрезал Ходжа.
- Ну и где твоё чувство юмора? По-моему, вместе мы смотрелись в ритме супер! Нет?! О, да ты ревнуешь!
- Избави аллах! - едва не перекрестился домулло и тут же шлёпнул себя по рукам, дабы впредь не перенимать жесты друга. - Пойдём, уважаемый, до полпути нам по дороге.
Вдвоём они вышли на улицу, где голубоглазый бородач фамильярно подцепил низенького "индуса" под локоток. Ходжа почему-то покраснел, но сбросить хватку Оболенского было очень непросто. Как и большинство истинно русских людей, после сытного обеда нашего героя тянуло на философию. А философия, как известно, это вино и женщины...
- Ходжа, вот тебе какие женщины нравятся?
- Стройные, с высокой грудью и широкими бёдрами, - напряженно ответил Насреддин, окинув подозрительным взглядом мужественную фигуру Оболенского. Ты не подходишь, и не надо так ко мне прижиматься...
- Балда, я ж сугубо ради конспирации! - искренне удивился псевдолекарь. Но я ведь не в смысле внешности интересуюсь, а относительно поведения в постели.
- Лёва-джан, ты... как это... охренел, да?! - Ходжа наконец-таки вырвался. - Какого шайтана ты лезешь в личную жизнь мусульманина?
- Ой, ну не нуди, моралист медресированный... О чём ещё говорить двум таким красивым мужикам, как не о подлых бабах?
- О Коране, о шахматах, о товарах, о минаретах, о звёздах, об урожае, о плове, о поэзии, о... - начал загибать пальцы домулло, но Лев аристократически небрежно прикрыл ему рот и пустился в сладостные воспоминания:
- А вот у меня как-то была одна плейбойстая подружка... так она любила тоже поговорить. Причём именно в постели. Представляешь, да? Ну, короче, я там тружусь вовсю, культурно, с обстановкой: вино мускатное, шоколад самарский, чулочно-резиновые изделия из Китая, а она... Ну ни на минутку не затыкается! Ей-богу, даже когда целуется и то что-то щебечет! И самое главное...
Насреддин страдальчески закатил глаза, вздохнул, попытавшись ускоренно передвигать ноги. Но, даже когда он почти бежал, размашистый шаг Оболенского легко нагонял несчастного, и радостно рокочущий бас упоённо разглагольствовал на всю улицу:
- И самое главное - ей всё нравилось! Всё-всё, чем ни занимались, в какой позе там, в каком ритме... комментировала всё! Голосина - вторая Бабкина! Ты как относишься к... ну, когда они там стонут, извиваются, повизгивают, лепечут что-то ласково-поощрительное? Стой, не убегай! Дай дорасскажу...
Ходжа вырывался изо всех сил, так. словно от этого зависела не только его отдельно взятая жизнь, а нравственность и честь всего Багдада. На каком-то этапе ему удалось высвободиться, он ловко нырнул под мышку высоченного друга и крайне удачно скрылся в пересечении узких переулочков. Оболенский плюнул, расхохотался, отказавшись от погони, но вслед домулло ещё долгое время долетали издевательские обрывки фраз:
- ...орала прямо в ухо: "Да! Да! Ещё! Йес!!! Дас ист фантастиш! Какой кайф!" А когда я часик спустя вышел на улицу, так эта дура в чём мама родила вопила мне с балкона на весь квартал: "Это было здорово! Не уходи, я ещё так хочу! Прямо здесь, как там, на люстре!" Вот те крест, мне тогда -хоть сквозь землю провались!... А сейчас скучаю... Так вот, к чему я всё речь-то вёл, а ваши гурии в гаремах так могут? Не слышу?! А? Ну правильно, где им...
* * *
Опытный астролог подскажет критические дни...
Реклама в женском еженедельнике.
Та памятная ночь надолго запомнилась жителям Багдада. Впоследствии не один год среди простого народа и даже купечества бытовало новое летосчисление - как говорили на базарах: "Это было спустя две недели после Ночи Похабных Шайтанов..." или "Всё произошло ровно за месяц до Ночи Бесстыжих Иблисов". Что и говорить, в те времена было не так много праздников, почему люди и радовались любому мало-мальски значимому событию, а уж тем более такому яркому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119