На их суровых лицах была написана смутная нерешительность. Конница, хороша для открытого боя, где есть место разбегу и манёвру. А вот для штурма крепкого зажиточного домика, с надежными воротами и высоким забором, подходит весьма относительно. Да ладно, откровенно говоря... совершенно не подходит! Особенно если учесть, что дом Али-Бабы с обеих сторон плотно прижимали дома таких же состоятельных соседей. На кишлачной улице и одной лошади развернуться еле-еле, что уж говорить о боевом десятке. Шехмет понял это первым, подманивая пальцем неопрятного брадобрея:
- Иди сюда, плешивый лжец! Так ты говоришь, именно в этом жилище укрывается сейчас наиподлейший Багдадский вор?
- Воистину! - важно кивнул Ходжа. - Он бежал под кров благочестивого мусульманина, взял в заложники всю его семью и грозно хохочет, угрожая им кривым ножом!
- Ва-а-а-х... - сочувственно прошелестело по колонне стражников.
- А еще он бессовестно кушает их плов! - повысил голос Насреддин.
- Ва-а-й мэ-э...
- Вот видите, какой он страшный злодей?
- Видим, - чуть поёжился в седле глава городской стражи. - Сейчас мы спешимся, сломаем ворота, ворвёмся в дом, и там наши ятаганы решат судьбу негодяя!
- Как будет угодно моему повелителю, поклонился брадобрей, но, словно припомнив что-то, вновь поднял глаза: - А разве великий эмир Багдада не желал видеть отступника живым у своего трона?
Многомудрый Шехмет слегка изменил решительный угол бровей:
- Что ты можешь предложить, плешивый глупец?
- Если только мне будет позволено говорить, о величавый, я бы рассказал много тайного и скрытного, ибо люди во время бритья часто распускают язык и забывают о рассудке и осторожности...
- Говори, да покороче!
- Слушаю и повинуюсь... - елейно пропел домулло, привычно вводя в свой тон нотки опытного вруна-акына. - Да будет известно благороднорождённому господину, что случайно прознал я о том, кто в нашем кишлаке покрывает воров и злодеев. Кто втёрся в доверие к простодушному мусульманину, обманул его семью, погубил брата и взял бразды хозяйства в свои преступные руки. Знай же, что именно в том доме скрывается чёрная злодейка, нарушительница Шариата, не стыдящаяся переодевать платье перед книгой Корана, - бесстыдница Марджина!
- Погоди-ка... - попытался припомнить Шехмет, - это не та храбрая женщина, что победила целую шайку из сорока разбойников?
- Та самая, о начитаннейший, - язвительно подтвердил Ходжа, - Да только скажи мне, разве хоть одна монетка из разбойничьего клада попала в руки великого эмира? Нет! Эта наглая воровка просто извела всех своих сообщников и, запугав добрейшего Али-Бабу, устроила в его доме воровской притон... Тот, кого ты называешь Львом Оболенским, прячется именно там!
- Так ты, презренный болтун, утверждаешь, что Марджина на его стороне... Как человек, занимающий свой пост по праву, высокородный Шехмет соображал быстро. Брать штурмом дом, где засели Багдадский вор и женщина, угробившая сорок с лишним человек, - это вам не фунт изюму! Здесь понадобилась бы вся городская стража, а не жалкий конный десяток. - Я сейчас же пошлю за подкреплением!
- О храбрейший и предусмотрительнейший, сколько медных монет ты дашь бедному, глупому брадобрею, если он укажет тебе, как взять Багдадского вора?
- Ты получишь целый дихрем серебром, но если...
- Буду казнён в соответствии со всем богатством твоей фантазии, равнодушно перебил Насреддин, делая начальству знак наклониться поближе. Там, за углом, есть лавка старьёвщика, купи себе в ней купеческое платье и попросись на ночлег. С тобой пойду я, а десять сундуков с товарами будут нагружены на десять лошадей. Али-Баба не откажет путникам в гостеприимстве...
- А в каждом сундуке будет сидеть по моему воину! Ночью я выпущу всех, и мы захватим злодеев спящими!
- Твоя мудрость и прозорливость не знают разумных границ... - с непередаваемым оттенком полувосхищения-полуиздёвки протянул фальшивый брадобрей. - Лавка плотника находится через четыре дома по соседней улице, быть может, он продаст десять сундуков сразу.
- Мы поступим иначе, - после секундного размышления коварно усмехнулся глава городских стражников. - Я вернусь в караван-сарай и возьму всё, что мне надо, даром! А ты жди здесь...
- Воистину говорят: "Советы суслика смешны для тигра!"
После такого комплимента неподкупный Шехмет раздул щёки, вскинул подбородок и чуть тронул пятками под бока своего коня. Белоснежный арабский скакун, пританцовывая, понёс своего хозяина вниз по узкому переулочку. Кое-как развернувшись, остальные всадники припустили вслед.
Ходжа философски поковырялся в ухе, чихнул, вытер нос остатками рукава и, неспешно подойдя к дому Али-Бабы, постучал в ворота. Мальчишеский голос ответил минуты через две:
- Кто там?
- О юный отпрыск почтеннейшего семейства, не у вас ли находится в гостях знаменитый Багдадский вор?
- У нас, они с моим приёмным отцом вкушают лепёшки и шурпу.
- О ненасытная утроба, жрёт, где только может... - тихо облизнулся Ходжа и громко попросил: - Будь добр, прекрасный юноша, передай Багдадскому вору, что его товар будет доставлен через полчаса. И это будут не кувшины с маслом, а сундуки с тканями. Десять штук! Ты всё понял, мальчик?!
- Обязательно передам, - честно пообещал ребёнок.
- И пусть он там не пьёт вина!
- Что вы, уважаемый?! Аллах запрещает правоверным мусульманам употребление...
- Знаю, знаю... - отмахнулся Насреддин, разворачиваясь спиной к воротам. Только кое-кому все эти запреты, как Рабиновичу - вентилятор! Кстати, не забыть бы спросить у Лёвы: что такое вентилятор?
Когда я работал ещё только над первыми главами этого романа, то пару раз консультировался с моим хорошим другом, известным харьковским литературоведом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119