О том, как самоотверженный биоробот, рискуя жизнью, защищал монастырь от гигантского летающего робота-скелета, а тот, к скорби всего монастыря, схватил его и унес в своих когтях неизвестно куда. А все потому, что Стив был в первых рядах защитников и сам лез на рожон, выкрикивая неизвестное женское имя:
– Алина-а! Да, так он и орал, даже когда его уже не было видно на горизонте, до нас еще доносилось это «и-и-на-а!!!».
К сожалению, у Стива почему-то не сработала карта сохранения жизнедеятельности и самообороны в центральном блоке памяти, которая закладывала в него то, что у человека называется инстинктом самозащиты. Где обитает злокозненный робот-скелет – неизвестно. Обычно он нападает на монастырь по ночам и неожиданно, ворует роботов или железо астероидного происхождения, из которого братья делают свои поделки, когда недополучают кость из других районов галактики. Похоже, что он питается платиновыми микросхемами похищенных роботов, хотя это и не доказано.
– Мы, например, во время поста едим только камни и песок, – желая похвастаться благочестием, гордо добавил отец-настоятель.
– Все это нам уже известно, кроме информации о том, что здешние сектанты дюзгают пиво, закусывая камушками и песком, – посетовала я на ухо мужу, незаметно для окружающих обнимая его за талию и просунув палец под ремень, который служил украшением наших защитных костюмов, не выполняя никакой практической функции.
– Хорошо, преподобный отец, спасибо вам за содействие. Стив – ценный сотрудник Базы, но что важнее, он наш друг, и нам очень нужно его найти. Но позвольте пока воспользоваться вашим гостеприимством, нам нужно обдумать ситуацию. И если разрешите, мы бы хотели порасспросить братьев, возможно, кто-то из них видел еще что-то, но не придал этому значения.
– Конечно, конечно, дети мои, оставайтесь! Но... братья ничего нового вам не поведают, они уже все открыли доступ к своим блокам памяти на ежедневной тайной исповеди, – слишком сладким тоном прошипел РВ-125.
Итак, с разрешения настоятеля, который явно что-то скрывал, хотя почему – непонятно, мы отправились гулять по монастырю. От предложенного святым отцом провожатого кот вежливо отказался, лишние уши только мешали бы нам обсуждать сложившуюся ситуацию. А сам агент 013, едва мы вышли во двор, засуетился в поисках туалета и убежал. Логично, не фиг пить столько пива! Мы же с Алексом неспешно шли под ручку, наблюдая за реалиями монашеского бытия.
Похоже, основная часть жизни братьев протекала в церкви. По всей ее длине стояли металлические столы и табуретки, за которыми роботы всеми силами, что читалось у них на лицах, пытались «творить» искусство, вырезать подлинные шедевры в лучших традициях холмогорской резной кости. Только выходило у них топорно. И это еще мягко говоря... Их «произведения» походили на художественную резную кость примерно так же, как шуруп на одуванчик.
Даже в самых хороших копиях, выполненных с соблюдением всех пропорций, не было жизни и не появлялось охоты погладить этих собачек и кошечек, каковое желание возникает при виде настоящего произведения искусства, даже если это скульптура истекающего слюной злобного бульдога. Потому они и поклонялись способности человека вкладывать в работу душу, но, наверное, для искусственного интеллекта этот уровень недостижим.
– Видимо, творчество представляет для них аналог молитвы, – заметил Алекс.
Мы вышли из церкви во внутренний дворик, по которому, чинно сложив руки на округлом цилиндрическом животике, прогуливались свободные от службы братья.
– Интересно, какая в них заложена программа, раз они избрали стезю затворников? Все-таки странно видеть роботов-монахов, кто бы мог подумать, что у них есть вера, церкви, монастыри... Я всегда считала, они созданы только для того, чтобы помогать человеку в разных областях.
Услышавшие мои слова монахи покосились на меня с осуждением и скорбью.
– Прошу прощения, братья, – тут же покаялась я. – Перегоревшие контакты, устаревшая материнская плата, забитый блок памяти – и никаких надежд на текущий ремонт. Сами понимаете, чего только не сболтнешь при таких личных проблемах.
Роботы покивали с явным сочувствием. Я облегченно выдохнула.
– Они коллективно занимаются индивидуальным творчеством, – раздумчиво начал Алекс – Значит, коллективно открыв отцу-настоятелю доступ к своим файлам памяти, кто-то из них вполне мог индивидуально утаить какую-то информацию, перебросив ее на съемный носитель. А после проверки поставить обратно. Вариант?
– Скорее гипотеза. Но ее легко проверить, пойдем и спросим наугад у кого-нибудь что-нибудь о Стиве.
– У кого?
– Да вон хоть у того коротышки! – мигом предложила я, приметив ускользающего за угол монаха. Командор в ответ пожал плечами – действительно, почему бы и не начать с коротышки...
Пройдя вдоль стены церкви и свернув за тот же угол, мы обнаружили искомого монаха, занимающегося чем-то весьма подозрительным в укромной нише у стены. Повернувшись к миру спиной, маленький робот в рясе что-то торопливо и увлеченно мастерил, ничего не замечая вокруг. Мы решили посмотреть, что он там делает, ведь явно что-то неуставное – с таким-то воодушевлением! У остальных братьев-холмогорианцев подобного энтузиазма не замечалось даже во время занятий священной резьбой. А этот робот испытывал самые настоящие эмоции...
– Эй, привет, приятель! – С характерным для меня дружелюбием я хлопнула робота по плечевому сочленению. Бедняга аж подпрыгнул на месте, испуганно обернувшись, из похожих на плоскогубцы железных пальцев выпала недоделанная роза из космического лома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17