* * *
Его Высочество принц Ариана Деббион Четвертый (для друзей просто — Дебби) прогуливался по осеннему саду.
Подошвы его сапог утопали в октябрьской листве, ковром застилающей землю; сорванец-ветер ласково щекотал холеную кожу; цикады исполняли для него этюды и арии — но принц не обращал на это никакого внимания: ему было просто не до того.
Волнение, возникшее в его душе пару дней назад, с каждым вздохом разгоралось с новым пылом. Поросли лозы норовили пощекотать нос, однако, видя состояние принца, убирались восвояси. Флюиды растерянности и тревоги струились от Его Высочества на расстояние пушечного выстрела, и природа, чувствуя их, осторожно отходила в сторону, позволяя принцу остаться тет-а-тет со своими мыслями и сомнениями.
Только вот Дебби этого не хотел. Он пришел в сад, чтобы спрятаться от своих истинных чувств, но не находил укрытия и здесь.
Кто знает, к чему эта тревога? Может быть, жадные соседи собрались вновь устроить завоевательный рейд на приграничные районы их королевства? Или короля одолела болезнь?
Но нет; соседи пока сидели тише воды ниже травы, даже не думая о набегах, а батюшка Дебби, к величайшему неудовольствию королевы и безмерной радости фрейлин, не пропускал ни одной юбки: старый дворецкий Джером уже которую ночь не мог как следует выспаться из-за постоянного дребезжания кровати наверху…
Поистине, самое страшное ждало принца впереди.
Сорвав гроздь осеннего винограда, Его Высочество покинул дворцовый сад.

* * *
— Что там, Вал? — пропищала Кларетта.
— Тише ты! — шикнул на нее Валентин.
— Пасуй давай, чего ждешь? — заорал капитан гоблинов, стремительно прорываясь по левому флангу.
Напарник зеленого, бросив взгляд в сторону командира, решил, что пасовать еще рано, и бросился в прорыв. Великан-орк упустил момент, когда ловкач прокинул кожаный мячик ему между ног, и превратился в зрителя; опьяненный маленькой победой, гоблин устремился к воротам соперника.
Однако дойти до них ему было не суждено. Великан очнулся и, растянувшись в невероятном прыжке, подкатился под гоблина сзади. Даже на дереве слышен был хруст ломающихся костей.
Вопя, как поросенок под ножом мясника, гоблин катался по земле, обеими руками схватившись за ушибленное колено.
— Стоп игра! — воскликнул судья, кряжистый тролль в полосатой рубахе, и опрометью бросился к травмированному игроку.
— На месяц выбыл, зараза, — сообщил лекарь, поднимаясь с колен. — Несите в тень — еще там посмотрю!
Два гоблина в белых сорочках положили вопящего на самодельные носилки и оттащили под высокий клен.
На толстом суку которого, кстати, сидели и Вал с Кларретой.
— Что та… — Эльфийка наклонилась вперед, дабы получше разглядеть рожу подбитого монстра.
«Хрусть!» — оборвала ее ветка, ломаясь, и парочка отправилась вниз.
Гоблину повезло: Валентин и Кларетта упали в шаге от его импровизированного ложа. В благодарность зеленый громко завопил:
— Тревога!
Вал не успел даже дернуться, а к его горлу уже приставили два копья.
— Ба! — удивился судья. — Да он магик, похоже! Ну-ка, Бракки, дай-ка мне оберег!
Лекарь бросил троллю какой-то предмет, и судья ловко надел его эльфийке на шею.
— Так оно спокойней будет! — объяснил он. — Теперь не смоешься с ней без нашего ведома!
Вал тихо чертыхнулся: проклятый амулет действительно блокировал любую волшбу.
— Ты не злися, не злись! — похлопал его по плечу лекарь. — Вижу я, что зла вы нам делать не хочете. Так что отпустим, не бойся! Вот только… — врачеватель подмигнул судье, и тот довольно осклабился:
— … Игру закончим!
— Ну, так заканчивайте! Мы пока здесь подождем, в тенечке, — Вал пожал плечами, выражая свое полное безразличие ко всякого рода игрищам.
— Ты не понял, магик, — покачал головой тролль. — Ты тоже участвуешь! Вместо него, — судья кивнул в сторону постанывающего гоблина.
Вал чертыхнулся вновь: играть с орками в мяч — дело еще более гиблое, чем сражаться с ними на топорах. Там ты хоть знаешь, чего ждать, а здесь… Впрочем, есть ли другой выход?
— Но если я сыграю, вы точно отпустить нас?
— Конечно, — серьезно сказал тролль. — Слово тролля.
— Отлично. — Валентин одобрительно кивнул. — Тогда… сыграем.
Орки и гоблины радостно загомонили.

* * *
Когда Валентин вступил в игру, гоблины были в отчаянном положении. Последний нападающий вышел из строя, а скамейка запасных оказалась пуста: из-за большой травматичности гоблинбола все триста игроков успели выйти из строя к началу второго тайма. Команда, и так не блиставшая высокой моралью, вконец распустилась и пыталась незаметно смешаться с болельщиками, которые гроздями винограда висели на ветках близстоящих деревьев. Валентин попытался выяснить у пищавшего какую-то нелепицу про детей и мамочку защитника, кто же тут тренер. Получилось не сразу. Полчаса спустя тот, наконец, не выдержал методов допроса и дрожащей рукой указал на выбывшего последним игрока. Бедняга, весело ухмыльнувшись, отсалютовал и грохнулся в обморок.
Порядок пришлось наводить жестокими репрессиями. Кое-как утихомирив расшумевшуюся команду, Валентин по секрету — гоблины навострили уши — поведал «тактику»:
— Ты — туда! Ты — там стой! А я… Разберемся!
— Поехали! — воскликнул судья, и игра началась.
— Пш-ш-и-ик! — верещал мяч, перелетая с одного края поля к другому.
— Голь, — удивленно отмечал в протоколе судья.
— Бац! — восклицал орк, в очередной раз промазав по Валентину.
— Пш-ш-и-ик, — отвечал на то мячик.
— Голь.
— Пш-ш…
— Го…
Тролль отчаянно тер грязным платком вспотевший лоб: магик оказался славным мячегонцем, судья едва успевал считать голи, забитые «гоблином».
1 2 3 4