– У нас таких у каждой девки навалом, – сказал он из противности, правда, не особо уверенно. – А у столичных дворян хоть и такие же по виду, но размером больше и из чистого золота. Чего хвастаться?
– Ну, у столичных, может, и есть, – нехотя согласился Кушегар. – А вот у девок ваших, деревенских, на эти магулеты ни денег, ни сил не хватит!
– А чего, такая штука дорогая и тяжелая, этот ваш магулет? – не поверил Фэт. – Что дорогой – ладно, но что тяжелый – так у нас хозяйки еще те!.. Помню, пришел я пьяный домой – год назад это было – и прямо в дверях свалился и захрапел. Так мать – светлая ей память! – мало что меня в дом втащила, так еще и умыла-накормила, обсушила – спать уложила! И это в ее пятьдесят пять!
– Да, мощная старушка… была… – согласился Кушегар. – Но магулет не то чтобы тяжелый… Вернее, совсем не тяжелый. Он на самом деле силу пьет из владельца.
– Как вампир? – ужаснулся Фэт.
– Как вампир, – подтвердил Комод. – Но пить силу он может только у дворян – есть у нас особая жилка… Зато, пока магулет активирован, ни ты, ни кто-то другой нас и пальцем тронуть не может!
– Хитро! – присвистнул сирота. – А я думаю: как это вы без единой царапинки, в лесу-то!
– Да мы тут, собственно, всего три месяца обитаем. Пока дом выстроили, пока то, се… А потом нужда в деньгах появилась, и к вам в деревню отправились.
– Ну, и попросили бы, как все нормальные попрошайки! – пожал плечами Фэт.
– Уж кто-кто, а мы с сэром Ровэго попрошайками отродясь не были! – хмыкнул Комод, усаживаясь за стол. Возле него, на столе, уже дымилась миска горячего супа: Варт, похоже, очень хотел, чтобы хозяин поскорее забыл случившееся во Фросе. – Ты присаживайся, поешь с нами… Заодно и поговорим.
– А вы мне отравы никакой туда не кинули? – голодным взглядом посмотрев на плошку Кушегара, осведомился Фэт. Но на табурет все же сел, одолеваемый прямо-таки зверским голодом.
Тут же у стола возник Варт и, поставив миску с похлебкой перед лентяем, спешно ретировался из избы.
– Нужен ты нам для одного предприятия, – подал голос Ровэго, зачерпывая суп ложкой. Держал он ее как-то по-особенному, как держат в высшем свете, наверное. – Так что не бойся, травить тебя незачем.
Фэт охотно поверил и взялся за ложку, тем более что желудок его, учуяв запах съестного, призывно заурчал.
– У, как лопает! – хохотнул Кушегар. – Сразу видно – герой!
– Да уж, герой – валялся под горой, – заметил Щегол с издевкой. – Имя-то у тебя какое, Жруно?
– Фэт, – ответил сирота, с трудом оторвавшись от вкуснейшего супа.
– Да уж, именем он тоже на героя не тянет… – раздосадованно надул губы Ровэго. – И чего мы его с собой взяли?
– Ничего, имя не проблема, – отмахнулся Комод и закатил глаза. – Жруно, говоришь? Фэт?.. А что если… сэр Жруно де Фэт?
Сэр Жруно де Фэт от этих слов чуть ложкой не подавился.
– Это кто тут дефект?! – грозно сдвинув брови, спросил он у Кушегара.
– Да при чем тут дефект? Де Фэт! Де – это… слово такое, перед вторым именем дворянина идущее! Понял? – принялся втолковывать тот.
– А зачем дворянам второе имя? Их чего, по одному не отличают? – озадачился новоиспеченный «сэр».
– Ну, представь: у тебя три брата, и всех трех Фэтами зовут. Как бы вас мать различала?
– Да никак. Кто не спит – того и за доктором в город!
– Каким доктором?
– Да болела мать сильно.
Комод уронил голову на стол.
– Бог ты мой, родился же! Сэр Жруно, чертова круча… – простонал он, зажмурившись.
Ровэго, вдоволь похихикав в кулак, решил помочь товарищу.
– Фэт, смирись с тем, что второе имя у дворянина быть должно. Так что тебе, если хочешь помочь нам и прослыть героем, придется свыкнуться.
– Ага, теперь понял! – радостно оскалился лентяй.
– Отлично, – Ровэго откинулся на спинку стула и, сложив пальцы в замок, потянулся. – Объясняйте дальше, сэр Кушегар, это я ему истолковал.
Комод медленно-медленно поднял глаза на «понявшего все» сироту и, вздохнув, продолжил:
– Так вот, насчет твоей деревни, Фэт… Первый раз мы решили поступить честно и открыто: мы просто пошли к старосте…
– А как звать его? Хузагнут?
– Не знаю, загнут или нет, но, когда мы спрашивали о старосте, все указывали на самый нарядный дом посреди рыночной площади.
Сухощавый дедок, вышедший к нам, поначалу был принят мной за дворецкого (или у вас, в деревне, это по-другому называется?), и я попросил его доложить о нас хозяину. На это старик обиделся и сказал, что, дескать, он тут сам себе хозяин и, как этот самый хозяин, докладывает на нас с самой высокой колокольни и велит убираться ко всем чертям. Такого оскорбления я, конечно, снести не мог… и сэр Ровэго кинул в лицо зарвавшемуся дедку перчатку, вызывая его на дуэль. Тут ваш староста повел себя совсем уж странно: он подобрал дуэльную перчатку и, посмотрев на нее через треснутый монокль, быстро запихнул в карман. На наши недоуменные взгляды старик ответил что-то вроде «Хороший подарок и ссору сгладит!» и пригласил зайти к нему в дом.
Усевшись в кресло и предложив нам с сэром Ровэго диван, староста задымил трубкой и спросил, чего же хотят от него двое почтенных господ. Говорил, как водится, я.
И говорил, естественно, о деньгах.
С каждым новым словом староста зеленел все больше, а под конец моей речи и вовсе взорвался фонтаном брани.
«Выметайтесь вон! – орал он, брызжа слюной. – Никаких денег я вам платить не намерен! Люди, бейте гренадеров!!!» – проорал он, уже закрывая за нами дверь.
Живо вскочив на вороных, мы, подгоняемые тухлыми яйцами (и почему на такие случаи у каждого жителя их оказывается припасено чуть ли не два десятка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16