Настроение Лайзы было необычно печальным и даже меланхоличным, а глаза ее приобретали оттенок ночного неба, когда она рассеянно смотрела перед собой, погружаясь в свои мысли.
– Что? – спросил он, вздрогнув, в ответ на вопрос Чарити, словно не понимая, чего от него хотят. – Шахта? Ох… Нет, разрушения были довольно серьезными, но все не так плохо, как могло бы быть. Взрыв произошел в пересмену, когда дневные рабочие уже ушли, а ночные были еще на пути к шахте.
– Но из-за чего же произошел этот взрыв? – спросила Лайза. – Я уверена, вы соблюдаете все правила безопасности на шахте. Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Да, конечно. И этот случай – чьих-то рук дело.
– Нет! – чуть не задохнувшись, всплеснула руками леди Бернселл. – Кто мог сделать такую чудовищную вещь? И зачем?
– Я знаю, любой из определенного сорта людей готов на это ради большой суммы денег. В этом отношении нам повезло – некий незнакомец был замечен вблизи шахты незадолго до взрыва. Описание его совпадает с внешностью некого типа, которого активно ищут власти в связи с целым набором преступлений. Его зовут Джип Махоуни.
Лайза, внезапно насторожившись, резко повернулась к Чаду:
– Вы хотите сказать, что кто-то заплатил за уничтожение вашей шахты? Господи, да могли погибнуть тысячи людей!
– Да, – ответил Чад ровным голосом. Он смотрел на нее почти в упор.
– Эти разрушения дорогостоящие? – озабоченно спросила Лайза. – Потери могут?.. Ну, в общем…
Чад покачал головой:
– Убытки минимальны – просто даже не о чем говорить. В конце концов, шахта была застрахована, но этот взрыв создает определенные проблемы. На несколько месяцев прекратится выпуск продукции, и что гораздо хуже, если учесть еще и пожар на моей шелковой фабрике, – может сложиться впечатление, что меня сглазили, что от меня одни только несчастья и что все мои начинания изначально обречены на провал.
– Господи, но это же глупо! – воскликнула Чарити.
– Даже если бы это было и так, дорогой мальчик, – вмешалась леди Бернселл, – какая разница, что подумает кучка денежных мешков?
Обе дамы засмеялись, но Лайза не разделяла их веселья.
– Все не так просто, мама, – медленно проговорила она, глаза ее были устремлены на Чада. – Преуспевающие предприниматели с кучей денег, которые они могли и хотели бы куда-нибудь вложить, будут избегать неудачника. Заказы на его продукцию и товары прекратятся, если они сочтут его ненадежным, и у него будут трудности с наймом квалифицированной рабочей силы, потому что рабочие будут думать, что работа у него связана с риском.
– Ох! – вырвалось в один голос у Чарити и леди Бернселл, и глаза их широко раскрылись.
– И теперь, – продолжила Лайза, – с этими сплетнями… Ох!
Ее собственные глаза округлились от ужаса, ведь она почти выдала свои чувства. Лайза больно прикусила губу.
– И теперь, – закончил за нее Чад, – когда по Лондону гуляют слухи, что я стащил подвеску Лайзы, моя репутация будет такой же чистой, как речной ил.
Чад казался странно оживленным и даже веселым, когда произносил эти слова с таким малосимпатичным содержанием, и Лайза взглянула на него озадаченно. Он встал с канапе, заявив, что после недельного отсутствия у него скопилось много дел.
Лайза пошла с ним до холла, и, прежде чем позволить Селкирку проводить его, он остановился и взял ее руку.
– Насчет подвески… – начал он, но Лайза поспешно его перебила.
– Все не так плохо, как может показаться, Чад. Это всего лишь кучка ограниченных, мелочных и злобных людей, которые нарочно разносят по городу слухи о вашей так называемой краже.
– Да, – сказал он, рассуждая вслух. – Хочется верить, что это только маленькая кучка, но она исключительно речиста.
Он так выразительно посмотрел на Лайзу, что у нее перехватило дыхание. Он сделал движение, словно хотел поднести ее руку к своим губам, но внезапно остановился, и уже в следующее мгновение в выражении его лица произошла резкая перемена. Чад выпустил ее руку.
– Думаю, я должен быть благодарен, – сказал он холодно, – что вы, по крайней мере, не в их числе.
– Чад! Как вы можете! Разве я…
– А почему бы и нет? – его зеленые глаза приобрели уже знакомый оттенок мутного бутылочного стекла. – В конце концов, я мишень для всякого, кому захочется ткнуть в меня пальцем. В последний раз, когда сплетники захлебывались от восторга, смакуя мои будто бы доказанные грешки, вы почти были на их стороне.
Лайза побледнела, как мел, но резкая отповедь, которая была уже у нее на губах, осталась несказанной из-за появления Селкирка. В следующую минуту Чад резко повернулся и, прежде чем она смогла найти ответ, вышел из холла. Какое-то время Лайза стояла, словно остолбенев, а потом, вместо того чтобы вернуться в гостиную, бросилась вверх по ступенькам в свою комнату, где в слезах упала на кровать.
Она чувствовала себя раздавленной его словами. Он с таким же успехом мог бы ударить ее. Господи! Как она могла быть такой глупой! Как могла подумать, что его чувства к ней потеплели? Ее по-детски упрямая выходка, когда ей так захотелось вернуть его любовь, ну хоть просто привлечь внимание, тогда, много лет назад, во время их ссоры, – она была неправильно понята им, и никогда больше он не будет ей доверять! Конечно, она ничем не может доказать ему свою веру и преданность.
Но, с другой стороны, думала Лайза, почему она должна ему что-то доказывать? Выворачивать перед ним наизнанку свою душу? Разве сам он все это не может увидеть? Не хочет? Как мог он хоть на секунду подумать, что она его предала? А может – и от этой мысли она похолодела – может, он не хочет возврата страстного чувства их прежней любви?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82