Ц Ты сейчас же уберешься отсюда, Ц рычал Дюваль.
Ц Не стреляйте!
Человек уже стоял, вытянув руки вперед, как будто хотел поймать налету пу
лю. Он попятился к стене и пошел к двери прихожей неверной походкой, как б
удто двигался по краю крыши. Одно его ухо было выпачкано чем-то красным. Д
юваль поворачивался вслед его движениям, держа на прицеле.
Ц Вы меня не получите, Ц сказал он, выплевывая слова словно кровь.
Ц Поторопитесь! Жандарм открыл дверь.
Ц Руки вверх!
Жандарм побежал словно под грозой. Когда он очутился за оградой, Дюваль в
ыстрелил. Послышался звук подпрыгнувшего гравия на дорожке, который мол
оточками застучал по железной двери. Дюваль одурело установился на дымя
щееся ружье. Он потер ушибленное отдачей плечо, плохо понимая случившеес
я. На крыльце стоял какой-то человек с ружьем в руках. На дороге послышалс
я звук отъезжающего, автомобиля… Что все это значит? Что произошло?
От пороха шел острый и теплый запах, заслонивший ароматы сада. Это война. Н
ет пути к отступлению. Нужно сражаться. Вот что вдруг осознал Дюваль. Чере
з полчаса они будут здесь, окружат, все в касках, с гранатами, ружьями. Дюва
ль вошел в дом и заперся на ключ. Потом закрыл ставни. Ненадежная защита. О
н взял другое ружье, набил карманы патронами и поднялся наверх. Оттуда ле
гче следить за садом. Они, безусловно, придут оттуда, поскольку войти лучш
е всего через входную дверь. Они должны действовать осторожнее. Итак…
Ц Прости, Фабиана, Ц бормотал он, проходя через комнату покойной.
Он открыл окно и закрепил одну из ставен. Бойница была широковата, он прик
рыл часть ее одеялами. Теперь все готово. Он даже не удивился своим действ
иям, настолько они ему казались логичными.
Есть жизни, похожие на траектории: они неуклонно мчатся к концу для того, ч
тобы разбиться на месте, которое давно им уготовлено. Напрасно хитрить, и
зощряться. Он уже сделал попытку тогда, на шоссе… шоссе не захотело его пр
инять. Ему предназначалось стрелять в жандармов.
Зазвонил телефон. Он сделал пару шагов, засомневался, затем призвал в сви
детели Фабйану.
Ц Они бы хотели схватить меня внизу, но просчитались.
От звонков он задрожал как зубное сверло. При каждом звуке его руки сжима
ли ружье. Он взглянул на Фабйану, покачал головой.
Ц Они хотят убедить меня… Знаю я это! Ты вот тоже пыталась… и Вероника то
же… Они готовы рассказывать мне невесть что, лишь бы обмануть меня. Но это
не пройдет!
Телефон умолк, и наступила головокружительная тишина. Дюваль на цыпочка
х отправился к своей засаде в углу окна. Был почти полдень, но тени оставал
ись по-утреннему длинные, медленно летали паутинки. В воздухе чувствова
лся сентябрь.
Дюваль прикурил от золотой зажигалки. О том, что жандармы здесь, он догада
лся по едва заметному шороху. Они, должно быть, оцепили квартал и приближа
лись, преодолев стены сада.
Дюваль представил себе баррикады, любопытных с вопросами. „Да тут один п
сих забаррикадировался". Неправда! Он совсем не псих! Он никогда не был спо
койнее, чем сейчас. Он просто не нужен никому, вот и все. У него отняли имя, д
еньги, жизнь и даже право защищаться. Хорошо, раз так, он готов стрелять. Ра
уль пристроил второе ружье в пределах досягаемости, зарядил первое. Вдру
г за калиткой возник человек в штатском. Он был в нерешительности, затем т
олкнул калитку и вошел в парк.
Ц Дюваль! Покажитесь… Я пришел с вами поговорить… Я комиссар полиции. Мы
вам не сделаем ничего плохого.
Дюваль вскинул ружье.
Ц Убирайтесь отсюда! Ц закричал он. Ц Я…
В углу калитки что-то блеснуло. Рауль пригнулся, послышались раскаты и ве
рх ставни отвалился, с потолка на Фабиану посыпалась известка. Дюваль по
дскочил к кровати и тщательно стряхнул нашлепки извести, потом, нелепо т
ронув Фабиану за плечо, сказал:
Ц Спи, я с тобой.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Мужчина исчез. Спрятавшиеся стрелки прикрыли его отступление. Дюваль ув
идел, что в аллее никого нет. Они нарочно стреляли высоко, чтобы сохранить
живьем, бросить в тюрьму. Может, они забавлялись, хотели задержать его на т
от срок, пока не придумают что-нибудь похлеще. Рауль на четвереньках допо
лз до „мертвого угла" и проник в свою комнату, из которой были видны поля. О
н не стал открывать окна, поскольку не сомневался, что они там, прислушалс
я. Они ведь могут подставить лестницу, влезть на крышу набросить слезото
чивую гранату в трубу. Но нет. Все было спокойно. Во избежание неожиданног
о нападения он старательно забил заслонку камина тряпками и полотенцам
и, после чего вернулся на прежнее место к углу окна. Вдали слышался какой-
то рокот и иногда звук хлопающей дверцы. Виднелись два знака: полицейско
й машины и передвижного лазарета, который привезли сюда на всякий случай
. Дорога за калиткой была по-воскресному безлюдной. И так же, как в воскрес
енье, часы текли светло и грустно. Они, видно, ждут ночи для атаки.
Около пяти телефон снова зазвонил. „Я вижу вас насквозь, вы хотите отвлеч
ь меня от окна. Но я не такой уж идиот", Ц подумал Дюваль. На этот раз звонок
звучал очень долго. Дюваль заткнул уши пальцами, как делал это в детстве, ч
тобы не слышать грозы. Снова настала тишина. Ему захотелось есть и пить. Он
прошмыгнул в ванну и долго пил. Ожидание подтачивало его силы. Он уже не з
нал, какую лучше занять позицию для удобства наблюдения. Если встать на к
олени, начинали болеть суставы. Если сесть, не увидишь парка. Стоя он был в
есь на виду, умелый стрелок мог его запросто подстрелить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47