Потом Алек кивнул головой.
— Пожалуй, это справедливо. Думаю, мне удастся смириться с этим.
— Зачем это нужно? — огрызнулась она. — Я просто объясняю тебе, что живу, как хочу. Мне уже не двадцать лет.
— А выглядишь на двадцать в таком наряде. — Его лицо внезапно озарила редкостная, лучезарная улыбка, перед которой ее оборона каждый раз неизбежно рушилась. Он протянул ей руку. — Ну вот, я притащился…
— Притащился? — Касси невольно рассмеялась. — Так-то ты тащишься?
— На большее я не способен, — заверил он и коснулся ее руки. — Мир?
Касси вложила свою руку в его и недоверчиво спросила:
— Ты о чем?
— О перемирии. — Его рука сжала ее пальцы. — Брось ты эти краски, Касси. Пойдем поужинаем вместе.
Она освободила руку.
— Нет, я непременно хочу сегодня же начать красить стены.
— Займись этим завтра, — не сдавался он.
Касси сделала вид, будто обдумывает его слова.
— Ну, хорошо, — ответила она наконец. — Только тебе придется подождать, пока я отмоюсь.
— Постарайся поскорее. — Он слегка подтолкнул ее к лестнице.
— Погоди, надо помыть валик и убрать стремянку…
Алек отобрал у нее валик и указал на дверь:
— Иди. Я сам это сделаю, но не воображай, будто я стану постоянно заниматься такими вещами.
Через полчаса они сидели в машине и ехали в Пеннингтон. Касси уже казалось, что жизнь не такая уж плохая штука.
— А где мы будем ужинать? — спросила она.
— У меня. — Он бросил на нее косой взгляд. — Мне привезли мебель, и я подумал, что тебе будет интересно увидеть, как все получилось.
— С большим удовольствием. Мне придется готовить?
— Нет. Я опустошил местную кулинарию.
— Гениально, — произнесла Касси и неожиданно зевнула.
— Тебе уже скучно? — сухо спросил он.
— Просто я немного устала, — ответила она с важным видом. — Я сегодня много работала. Но обещаю не заснуть за столом.
— Если заснешь, я возьму и отнесу тебя наверх, в постель.
За этим последовало молчание и ни один из них не нарушил его до тех пор, пока Алек не поставил машину под каштанами на площади.
— Я всего-навсего имел в виду, что уложу тебя в комнате для гостей, — очень серьезно сказал он, отпирая красивую входную дверь.
— Разумеется. — Касси прошла мимо него, высоко подняв голову, и вдруг остановилась с возгласом восторга.
В прошлый раз она не обратила внимания на прихожую: тогда еще в ней не было ковра. Теперь здесь было очень уютно: над тумбочкой висело зеркало в золоченой раме, а огромный бронзовый вазон с плакучей смоковницей, гораздо выше Касси, стоял в простенке между полированными дверьми красного дерева, ведущими во врачебные кабинеты первого этажа. Она с удовлетворением заметила, что весь первый этаж был устлан ковром медового оттенка, который она советовала Алеку. В приемной стены цвета молочного шоколада оттенялись тяжелыми шторами из сурового полотна, свисавшими до пола с карнизов красного дерева. Кожаные кресла и уютные диваны стояли вокруг изящного орехового круглого столика; на нем были стопки журналов и засушенные цветы в китайской фарфоровой вазе.
— Отлично, — с восхищением сказала Касси. — Если бы мне пришлось здесь ожидать, чтобы мне сняли швы, я бы нисколько не трусила.
Посмеиваясь, Алек повел ее наверх по изящной лестнице в жилую часть дома.
— Будем надеяться, что и мои пациенты так же отнесутся к этому. Боюсь, что здесь менее шикарно: внизу-то я постарался, чтоб клиентам пыль в глаза пустить.
Касси с первого взгляда полюбила гостиную Алека. Большой потертый персидский ковер с бахромой, в нескольких местах сильно истоптанный, создавал уют в этой загроможденной комнате. Пара вольтеровских кресел с потертой кожей; еще пара, как и диван, с льняной в полоску тканью; низ штор лежал на полу, будто их неточно отмерили; камин загораживала кожаная ширма; на каминной полке стояли фаянсовые пивные кружки и французские часы с эмалью. Там же находились тумбочки с настольными лампами, телевизор, видеомагнитофон и внушительный музыкальный центр.
Касси молча осмотрелась, потом повернулась к Алеку:
— Это во вкусе твоей покойной жены?
Алек отрицательно покачал головой.
— Когда она умерла, я продал квартиру со всем, что в ней находилось. Эти вещи я покупал для дома в Рохемптоне. Кажется, надо что-нибудь сделать с этими шторами, они очень низко висят.
— А мне нравится так. — Касси прошла вслед за Алеком на кухню. Там у окна, выходящего в сад, стоял накрытый на двоих стол. Кухня была оформлена функционально и приятно для глаз: белые стены, сосновые полки и мебель, черно-белый кафельный пол и набор медных кастрюль, подвешенных к полке.
— Как у профессионального повара, — отметила она, но Алек покачал головой.
— Это бутафория. Готовлю я не часто, но пользуюсь французскими чугунками. Ты садись, чувствуй себя как дома, — добавил он и стал доставать блюда из холодильника.
— Спасибо. Приятно иной раз просто посидеть и понаблюдать. — Касси улыбнулась. — К тому же чувствую, что не часто удается видеть Алека Невиля в роли шеф-повара.
Алек положил батон хрустящего хлеба на деревянную доску и протянул Касси нож.
— Я никогда не мог похвастаться своей хозяйственностью. Порежь пока. Но на что-то я все-таки способен. Если уж очень понадобится, могу приготовить что-нибудь простенькое. Хотя не скрою, что больше люблю, когда это делает кто-нибудь другой. — Он улыбнулся и откупорил бутылку вина. — Наверно, надо было накрыть более торжественно: с парадным фарфором и при свечах, в столовой.
— Мне так гораздо больше нравится, — заверила его Касси и позволила ему положить ей ломтик окорока, кусочек пирога с дичью и ложку особого салата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49