Гэбриэл засмеялась, потом помахала стоявшим в дверях Уэйну и Эдди.
– Спасибо, вы свободны на сегодня. Я сама все закрою.
После того, как «харлей-дэвидсон» с шумом унесся, Адам, одетый в старые джинсы и спортивную фуфайку, помог Гэбриэл прибраться, благоговейно снес картину в подвал, а потом сопровождал Гэбриэл, пока она все запирала, и на этот раз согласился на ее предложение выпить чаю.
– Ужасно устал, – признался он, когда они вместе шли к дому. – Только что вернулся из Лондона.
После грандиозного примирения с Деллой?
– Вчера я был на аукционе в Вест-Энде, – продолжал он, – переночевал у Лео, а сегодня зашел на одну из распродаж под открытым небом.
– В таком костюме? – спросила Гэбриэл, размышляя о том, кто такой этот Лео.
– Это мой обычный камуфляж при посещении общих распродаж. Надеваю темные очки и старую, обшарпанную шляпу. На распродажи я не хожу при полном параде, мисс Бретт.
– Ваш поход увенчался успехом? – спросила она, входя на кухню, где было удивительно чисто благодаря мисс Эдит Принс, которая в прошлом помогала по хозяйству Лотти Хэйуорд и все еще продолжала делать это для Гарри Бретта, приходя два раза в неделю.
– Как и следовало ожидать, на аукционе в Вест-Энде я не потянул, зато сегодня купил пару сентиментальных викторианских акварелей. Вы будете рады узнать, что в реставрации они не нуждаются. Кроме того, я заполучил прекрасную серебряную подставку для графина эпохи Георга III. – Он присел на край кухонного стола, покачивая длинной ногой, и его заразительная увлеченность легко объяснила Гэбриэл, почему у ее отца с ним такое взаимопонимание, несмотря на разницу в возрасте. – Мне остается лишь надеяться, – сказал он, состроив гримасу, – что мой отец одобрит такую трату денег.
– Если он будет недоволен, – сказала Гэбриэл, включая чайник, – то прибыль, которую вы получите от своей парочки красавиц, наверняка смягчит этот удар. К тому же из нее не надо будет платить процент аукционисту.
Он ответил широкой улыбкой.
– Вот именно. Жаль, что наш каталог вышел раньше, чем я нашел картину.
Гэбриэл придвинула ему кружку с чаем.
– Но вы ведь можете намекнуть кому надо?
– Обязательно, как только мне станет ясно, что мы имеем. Должен сказать, что публика неплохо посещает аукционы «Дайзартс», особенно когда выставляются картины.
– Если хотите, я тоже могла бы обронить парочку намеков, – предложила она.
Адам поднял одну бровь.
– И в чьи же уши?
– Своему другу Джереми Блиту – я о нем упоминала, не так ли?
– Да, упоминали.
– Он владелец картинной галереи. И прибегает к услугам компании, в которой я работаю, когда нуждается в выполнении реставрационной работы. Именно так мы и познакомились. У него куча знакомых дилеров в сфере искусства.
– Это не тот влюбленный в городской асфальт? – осведомился он.
– Тот самый.
– И вы хотите поговорить с ним о моей находке? – Его глаза вызывающе сверкнули. – Не означает ли это, что вы начинаете оттаивать по отношению ко мне, Гэбриэл Бретт?
Она пожала плечами.
– Мне просто интересно, как будет реагировать Джереми, когда ваша «спящая красавица» откроется во всей красе.
Адам поставил кружку на стол.
– Но я могу ошибаться относительно картины, – сказал он, и Гэбриэл впервые уловила в выражении его лица что-то похожее на неуверенность. – Это может быть подделкой.
Она покачала головой.
– Всякое бывает, но я все же думаю, что вы не ошибаетесь. Не забывайте, я работала с подобными картинами много лет…
– Много – это сколько?
– Профессионально около девяти. Но я работаю с папой с подросткового возраста. Техническим тонкостям этого ремесла научилась еще до окончания школы.
Брови Адама поползли вверх.
– Сколько же вам лет, Гэбриэл?
– Тридцать. – Она улыбнулась. – А что?
– Когда вы одеты вот так, вам не дашь больше пятнадцати. – Он вдруг посерьезнел, глаза блеснули раскаянием. – Черт! И о чем я только думаю? Так озабочен собственными проблемами, что забыл спросить, как там Гарри.
– Поправляется, хотя вчера был просто ошарашен, – сказала она, засмеявшись. – Мама предложила отвезти его выздоравливать в коттедж на побережье. Папа был поражен.
– Я знаю, что они в разводе, Гэбриэл. Простите за нескромный вопрос, – осторожно сказал Адам, – но ваши родители поддерживают отношения?
– Ну да, это был очень цивилизованный развод. Но с тех пор светского общения у них было немного. – Гэбриэл философски пожала плечами. – Это было папино решение. Он всегда может вернуться домой, если оно не сработает.
Адам выпил чай и соскользнул со стола.
– Между прочим, вы так и не ответили на мой вопрос.
– Какой вопрос?
– Поедете со мной на расследование?
Как альтернатива одинокому воскресенью на «Хэйуордз-Фарм» предложение было очень привлекательным.
– С одним условием: я должна вернуться вовремя, чтобы вечером успеть к папе в больницу. Спасибо. Мне не приходилось бывать в этих краях.
– Тогда вы получите большое удовольствие. Мы с вами поедим в каком-нибудь пабе, и я расскажу вам, какое сделал вчера открытие.
– Так вы вроде уже рассказывали, – сказала она удивленно.
– Самое важное я утаил. – Он загадочно улыбнулся. – Подожду до воскресенья, дабы быть уверенным, что вы не передумаете. Спасибо, Гэбриэл.
– За что?
– За перемирие. Я понимаю, что сначала повел себя неправильно. Но хотелось бы думать, что отныне мы можем быть друзьями. Вы согласны?
Она улыбнулась.
– Наверное. Иначе я бы не собиралась провести воскресенье в вашем обществе.
Адам подошел ближе.
– Этот Джереми… он что-то значит для вас?
– Мы не живем вместе, если вы это имеете в виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42