— Он вручил ей бутылку вина и огромный букет тюльпанов. — Если бы я был художником, то запечатлел бы тебя такой, какая ты сейчас.
— Ну, спасибо. Какие великолепные цветы! Проходи на кухню.
Джонас следовал за ней по коридору, втягивая ноздрями воздух.
— Еду уже доставили?
— Я решила приготовить что-нибудь сама. — Эйвери положила цветы в раковину, повернулась и посмотрела на Джонаса. От выражения его лица ее бросило в жар. — Что будешь пить? Красное вино или пиво?
— Лучше вино, — ответил он. — Могу я налить и тебе?
— Да, пожалуйста. — Она включила гриль.
Джонас наполнил два бокала и сел, с нескрываемым удовольствием наблюдая за женщиной.
— Великолепный способ провести вечер, — произнес он с таким наслаждением, что Эйвери не смогла удержаться от улыбки, ставя тюльпаны в большой синий кувшин. — Я сегодня поговорил с менеджером отеля о недавнем пожаре, — продолжал он. — К сожалению, никто не знает виновника пожара.
— Кроме меня. Могу назвать одного поджигателя. — Эйвери положила бифштексы на гриль и повернулась к Джонасу. — Я ясно видела его лицо.
— В самом деле? — Глаза Джонаса сузились. — Ты собираешься что-нибудь делать?
— Это спрашивает глава «Мерком» или мой гость?
— Если ты хочешь обойтись без огласки, так оно и будет.
— Хочу. — Эйвери помолчала. — Только для твоих ушей: его зовут Дэниел Моррел. Сын Джорджа.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Джонас присвистнул.
— Папочке это не понравится!
— Папочке не нужно знать об этом, — подчеркнула Эйвери. — Дэниел понял, что я узнала его. Лучшее наказание для бедного малыша — страх разоблачения.
— «Бедный малыш» несет ответственность за пожар, — напомнил Джонас.
— А ты подростком не устраивал всяческие проделки?
— Мои проделки никогда не включали в себя пиротехнику.
— Полагаю, только девочек?
— В основном, — признал он.
— По крайней мере его поступок не был предумышленным. Скорее всего, просто некачественная ракета.
— Ладно, поскольку ты доверилась мне, я не скажу ни слова. Бифштексы очень вкусно пахнут.
Эйвери вынула из духовки сковородку с картофелем и положила шипящие бифштексы на нагретые тарелки. Картофель был поджарен до хрустящей корочки и приправлен чесноком, гвоздикой и веточками розмарина.
— Красавица не должна так хорошо готовить. Это несправедливо по отношению к бедным, беззащитным мужчинам. Еда просто великолепна. Скажи-ка мне, Эйвери Кроуфорд, — добавил Джонас, — ты прекрасная, преуспевающая леди и чудесный кулинар, так почему?..
— Почему никто до сих пор не поймал меня в свои сети? — закончила она.
Его губы изогнулись.
— Да. Отчего ты до сих пор не замужем?
Эйвери пожала плечами.
— Мой бизнес процветает только потому, что я отдаю ему всю свою энергию. На мое рабочее время не посягают ни мужчина, ни ребенок. Когда вечером я прихожу домой, то стараюсь побаловать себя чем-нибудь, вместо того чтобы готовить для семьи еду, гладить рубашки и так далее.
Его бровь поднялась.
— Именно так ты представляешь себе брак?
— Я самодостаточный человек и вообще не думаю о нем.
— В браке обычно присутствуют такие вещи, как любовь и дружеское общение.
Эйвери покачала головой.
— Слишком много риска. Мои прошлые романы обещали и то, и другое, а в итоге ничего не получилось…
Джонас взглянул на ее погрустневшее лицо, затем положил вилку и нож.
— Это был самый лучший ужин в моей жизни, сообщил он.
— Благодарю вас, добрейший сэр. — Эйвери шутливо поклонилась. — Но тебе понравилась еда и во «Флисе».
— Ни один ресторан не может сравниться с ужином в обществе красивой женщины, которая сама же его и приготовила.
Довольная и польщенная, Эйвери занялась кофе.
— Боюсь, десерта не будет. — Она вручила ему поднос. — Ты не отнесешь его в другую комнату?
— Если ты имеешь в виду ту замороженную гостиную, то я бы с удовольствием остался здесь, в теплой уютной кухне, — прямо сказал Джонас.
Эйвери таинственно улыбнулась и поманила его к двери у подножия лестницы.
Маленькая комнатка была очаровательна. На окнах висели золотистые бархатные занавески. Помимо компьютерного стола, единственным предметом мебели был диван, стоявший у камина, за медной решеткой которого извивались язычки пламени.
— Мой кабинет, — объявила Эйвери и подбросила полено в камин. — А окна выходят в сад.
Джонас поставил поднос на стол и с одобрением оглянулся.
— А вот эта мне нравится.
По лицу женщины словно прошла тень.
— Она была убежищем для моей мамы, когда та вернулась домой после смерти отца.
Джонас бросил на нее изучающий взгляд, беря чашку.
— Ты раньше не говорила о своем отце.
Эйвери села в уголке дивана.
— Джон Эйвери был полицейским, — сказала она. — Они познакомились в Лондоне. Это была любовь с первого взгляда, и скоро мама забеременела. Они обручились, но за два дня до свадьбы отец был смертельно ранен, и Элен Кроуфорд пришлось вернуться сюда незамужней матерью. В те дни это еще не одобрялось в маленьких городках, где все друг друга знают. Собственно, поэтому, когда умерла мама, я осталась, хотя очень хотела работать в Сити.
Успехом «Искусницы Эйвери» я утираю нос тем, у кого слишком хорошая память.
— А что семья твоего отца?
— Мама возила меня к ним, но родители отца умерли, когда я еще училась в начальной школе. Эйвери улыбнулась Джонасу. — Ну вот, теперь ты знаешь обо мне такие вещи, о которых я никому не рассказывала. Ты хороший слушатель, Джонас Мерсер. Возможно, тебе следовало стать священником.
Джонас рассмеялся.
— Никогда не имел склонности к этому! — Он сделал паузу, задумчиво изучая женщину. — Если ты никому не говорила об отце, значит, твои предыдущие романы не были серьезными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36