– О нет, – заверила она беспечным тоном. – Кстати, в «Нортволде» уже знают, что я выхожу на работу, или мне надо кого-нибудь предупредить?
– Я попросил Брюса сообщить об этом в отдел кадров. Он был очень рад, между прочим.
– Очень мило с его стороны. Итак, увидимся в понедельник.
– А не раньше? – порывисто спросил Джеймс.
– Нет, Джеймс. Вам только моего насморка не хватает. Пока.
Элери положила трубку, чрезвычайно довольная собой. Настроение ее еще больше улучшилось, когда перед ленчем ей принесли изысканный букет цветов с коротким выражением благодарности от Джеймса.
– Боже мой, какие красивые! – воскликнула мать. – Как мило. – Она бросила на дочь внимательный взгляд. – У тебя очень довольный вид, cariad.
Элери усмехнулась.
– Не каждый день получаешь цветы.
– Если насморк пройдет к концу недели, почему бы тебе не поехать к Вики и не провести с ней денек-другой?
– Не получится. В субботу она собиралась выбраться на солнышко. Не волнуйся, ма. Все будет нормально.
Кэтрин ласково пригладила волосы дочери.
– Знаю. Но даже не думай возвращаться в кафе. Отдохни немного перед «Нортволдом».
Когда в следующий понедельник, приехав в Нортволд, Элери припарковала машину в обычном месте, у нее было такое чувство, будто она и не уезжала отсюда. Как и следовало ожидать, Брюс Гордон и два других директора были у Джеймса, когда она вошла к нему. Четверо мужчин весело приветствовали ее, и Элери, одетая в свой любимый черный костюм, уверенно заняла место за столом с приятным чувством возвращения домой.
Джеймс немного осунулся, под глазами еще оставались темные круги, но в остальном он выглядел как обычно.
– Доброе утро, Элери, и добро пожаловать, – бодро проговорил он. – Хорошо выглядите, из чего я могу заключить, что вы полностью поправились.
– Да, благодарю вас, мистер Кинкейд. – Она любезно улыбнулась. – А как вы себя чувствуете?
– Ну, пока еще не на все сто, но приближаюсь к ним. Вы сегодня немного опоздали, – укоризненно добавил он.
– Нет, не опоздала. Просто приехала в то же время, что и остальные.
Его челюсти сжались.
– Не хотели оказаться со мной наедине?
– По-моему, так лучше. – Она вопросительно посмотрела на него. – Начнем работать или вы хотите сначала выпить кофе?
– Сядьте, пожалуйста, Элери. Прежде чем мы приступим к работе, я хотел бы вам кое-что сказать.
Она села на свое обычное место. Джеймс положил руки на стол и наклонился вперед, впившись в нее взглядом.
– Мы проработали с вами двенадцать месяцев…
– Вообще-то тринадцать.
– Правильно. За это время у нас сложились разумные производственные отношения. Вы согласны?
Элери кивнула:
– Да.
– Но с тех пор мы лучше узнали друг друга. – Его глаза холодно блеснули. – И ваше поведение красноречиво свидетельствует, что вы считаете, будто я воспользуюсь этим.
– Ничего подобного, – покраснев, возразила Элери. – Все с точностью до наоборот.
Джеймс нахмурился.
– То есть вам кажется, будто это вы держитесь слишком фамильярно? И поэтому я опять мистер Кинкейд, а не Джеймс?
– Вы исполнительный директор. Я ваш помощник. Необходимо соблюдать формальности, – твердо заявила она.
– Элери, – сказал он предельно сухо, – из того, что я однажды позволил себе лишнее, не следует, что я намерен поступать подобным образом и впредь.
Она непроизвольно улыбнулась, и Джеймс одобрительно кивнул.
– Так-то лучше.
– Спасибо вам за цветы.
– Ну, хорошо, – махнул он рукой. – Давайте приступим.
Короткий обмен мнениями разрядил атмосферу. Элери была довольна, что под определенными событиями подведена черта.
К концу первой недели, после нескольких неудачных попыток со стороны Джеймса перейти на менее формальные отношения, все пошло так, как ей хотелось. Почему же она не стала от этого счастливее? – раздраженно вопрошала себя Элери.
Она успела проработать в «Нортволде» три недели, когда отец попросил ее помочь в траттории в субботу вечером.
– Не обслуживать столики, сага, – достаточно, если ты будешь получать деньги и возьмешь на себя напитки. Луиджи в отпуске, а Дарио заболел. Мы с твоей матерью будем заняты на кухне.
– Разумеется, я помогу.
К семи вечера Элери уже стояла за стойкой бара в траттории. На ней были черные трикотажные блузка и юбка, в которых она обедала с Джеймсом, тяжелые золотые серьги, черный бархатный бант сбоку прихватывал волосы. По субботам всегда было многолюдно, и Элери трудилась не покладая рук.
Поток посетителей достиг пика и начал спадать, когда перед стойкой появилась новая пара. Элери подняла глаза, и улыбка застыла у нее на губах при виде Джеймса Кинкейда со спутницей.
– Добрый вечер, Элери, – приветствовал ее Джеймс, оживленно блестя глазами. – Я знаю, что уже поздно, но не найдется ли у вас столика на двоих?
– Добрый вечер, – механически ответила она, озабоченная только тем, как сохранить на лице улыбку. Джеймс пришел с очень хорошенькой рыжеволосой девушкой, которую Элери раньше не встречала. Даже не Камилла, свирепо подумала она, выходя из-за стойки, чтобы проводить их к столику в углу.
Джеймс представил девушек:
– Венеция Даусон – Элери Конти. Элери работает моим личным помощником в «Нортволде», – пояснил он своей спутнице.
– Да что ты! – изумилась та. – И вы работаете еще и здесь?
– Вообще-то нет. Эта траттория принадлежит моему отцу, – объяснила Элери. – Но сегодня у нас не хватает служащих, и я помогаю.
– Элери просто пугает меня своими деловыми качествами, – сказал Джеймс своей даме с невозмутимым видом. – Иногда мне кажется, что она метит на мое место в «Нортволде».
Девушка рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43