Натянув их, подошла к окну и засмотрелась на белое, безмолвное пространство, раскинувшееся под тяжелым, свинцовым небом, таившим угрозу нового снегопада.
К тому времени, когда Джеймс постучал в дверь, она успела быстренько ополоснуться, почистить зубы, втереть в лицо увлажняющий крем и почти расчесать безнадежно спутанные волосы.
Элери улыбнулась ему с таким сияющим видом, что он зажмурился и сгреб ее в объятья, целуя со страстью, на которую она ответила с не меньшим пылом.
Он поднял голову и улыбнулся, глядя на нее с видом собственника.
– Я еще никогда до такой степени, как сегодня, не ощущал, что утро доброе.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – заверила она его со счастливым выражением лица. – Я одолжила у тебя халат.
– Тебе он идет больше. Вообще-то… – Джеймс слегка отстранил ее и окинул взглядом с ног до головы, – ты изумительно выглядишь.
– Я чувствую себя изумительно. – Она вздрогнула и плотно прижалась к нему. – Впрочем, мне немного холодно.
– Электричества пока нет, поэтому одевайся и спускайся вниз. Я развел огонь.
Элери второпях оделась и сбежала вниз, где в камине полыхало яркое пламя и на одном из столиков стоял поднос с завтраком.
Из кухни появился Джеймс с кофейником в руках, водрузил его на стол, затем взял ее за руки и снова поцеловал.
– Я старался набраться мужества, чтобы предстать перед чопорной мисс Конти, – прошептал он, прижавшись губами к ее волосам, – казнящей себя за греховную ночь любви.
Она откинула назад голову и весело улыбнулась ему.
– А вот и нет. Я наслаждалась каждой минутой этой ночи – после того, как перебралась в твою постель. В своей я бы до смерти замерзла.
– Значит, ты позволила мне любить тебя только для того, чтобы согреться?!
Элери шутливо оттолкнула его.
– Это еще надо выяснить, кто кому что позволил.
– Верно, – с удовлетворением согласился он. – Давай передвинем диван поближе к огню. Я принес хлеб и масло, но, к сожалению, никаких тостов. Судя по погоде, сегодня нам едва ли удастся отсюда выбраться.
– Просто здорово, что у тебя есть походная плитка, – с чувством проговорила она, принимаясь за завтрак.
– Если предаваться любви всю ночь напролет, то поневоле проголодаешься, дорогая. – Взгляд Джеймса потеплел при виде румянца, залившего ее щеки.
– Я никогда… – Она оборвала себя, прикусив губу.
– Что – никогда?
– Не занималась любовью всю ночь. Я даже не думала, что такое возможно.
Джеймс запрокинул голову и зашелся от смеха.
– Можно подумать, что тебе тринадцать, а не почти тридцать лет… Ну а теперь что я такого сказал?
Элери, вспыхнув было снова, изобразила на лице ослепительную улыбку.
– Ничего. Хочешь еще кофе?
Некоторое время они сидели, молча, затем Джеймс притянул ее к себе на колени и крепко обнял.
– Я все еще не могу поверить, что это действительно случилось, – вздохнула она, глядя на пламя.
– Тем не менее, это так, – с довольной усмешкой проговорил Джеймс. – И независимо от наших желаний мы обречены, оставаться здесь, пока не улучшится погода. Я спускался к машине, она наполовину погребена в сугробе.
– Значит, «Нортволду» придется обойтись без нас! – с ликованием воскликнула Элери.
– Да. Это просто здорово, что нам удалось запустить новую линию на прошлой неделе.
– Думаю, мне лучше позвонить матери и сказать, что я не вернусь до… до каких пор?
– Чего не знаю, того не знаю. У нас нет радио, телевизора, газет, да и телефонная линия не работает. Без радиотелефона мы были бы отрезаны от всего света. – Джеймс неожиданно наклонил голову и поцеловал ее. – Ситуация, которая меня полностью устраивает, учитывая мою нынешнюю компанию.
– Посмотрим, что ты запоешь, когда кончится еда.
Джеймс усмехнулся и поднялся, чтобы подбросить поленья в огонь. Но передумал и положил их назад в корзину.
– Не хочешь пройтись до деревни? Дорога оставляет желать лучшего, но нам не мешает пополнить запасы.
– С удовольствием. – Элери вскочила. – Так мы хотя бы узнаем, сколько будет продолжаться эта идиллия.
Он сжал ее руки в своих ладонях.
– Так для тебя это идиллия?
– Ну конечно. – Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. – Скоро реальная жизнь опять предъявит свои права, так что давай наслаждаться сегодняшним днем.
– И ночью, – добавил он севшим голосом.
Среди обуви в кладовке нашлась пара старых ботинок, принадлежавших сестре Джеймса. Натянув лишнюю пару носков, непромокаемую штормовку и меховые перчатки, Элери чувствовала себя готовой к любому сюрпризу, который могла преподнести погода. Джеймс в старых походных ботинках и видавшей виды куртке, обмотав шею шерстяным шарфом и надвинув на глаза потерявшую форму твидовую шляпу, запер коттедж и двинулся вперед, протаптывая путь.
Когда, наконец, они добрались до деревни, в магазине оказалось полно народу, явившегося с той же целью. Им сообщили, что в лучшем случае энергоснабжение восстановят завтра, да и то если прекратится снегопад.
К тому времени, когда нагруженные пакетами с провизией Элери и Джеймс, наговорившись с местными жителями, двинулись обратно по скользкой дороге, было уже за полдень и повалил густой, мокрый снег.
– Не знаю, как ты, но я совершенно выдохлась, – пропыхтела Элери, взбираясь на крыльцо.
Джеймс втащил ее внутрь, бросил на пол сумки и, усадив Элери прямо на ступеньки, принялся стаскивать с нее ботинки.
– Сейчас разожгу огонь, а потом займемся ленчем.
Они решили приготовить что-нибудь на скорую руку, оставив на вечер более замысловатые блюда. Радостно напевая, Элери резала хлеб, когда Джеймс внезапно появился у нее за спиной и, обняв за талию, потерся щекой о ее волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43