– задал он следующий вопрос ангелу. Но ответить тот не успел.
– Размечтался! – взревел бес. – Рай тебе не светит! Напомнить тебе о грехах?! Или забыл? Кто бросил семью ради молоденькой школьницы. Как развлекался с ней каждую ночь. Как ты вообще мог заинтересоваться шестнадцатилетней девочкой, педофил?
– Мне было всего двадцать семь, – пробормотал Жмуль. Смущение его отчасти было вызвано осознанием вины. Дочка действительно выросла без его непосредственного участия в воспитании. А жена Анна так никогда и не смогла его простить.
– Любовь?! – кричала она. – Ты просто похотливая мразь! Мразь! Мразь!
И хотя с Тоней Василий Харитонович впервые почувствовал себя счастливым, чувство вины не покидало его долгие годы и порядком отравило жизнь.
– Я же поддерживал ее деньгами… всегда, – забормотал умерший, – и потом, я просто не мог больше жить с Аней. Мы не совпадали темпераментами. Она была холодной, скаредной на ласку, столь необходимую мужчине, женщиной. Нет, нет и нет. Мы были совершенно разными людьми… Меня можно понять.
– Пустые оправдания! – констатировал бес. – Хочешь сказать, никогда не изменял своей второй жене?
Это был удар ниже пояса. Василий Харитонович действительно однажды сорвался. Всего только раз, во время поездки на российские юга, куда впервые поехал отдыхать один. Атмосфера располагала. И девушка на фоне морского пейзажа была такой юной и прекрасной. Она практически сама соблазнила его – зрелого мужчину, преподавателя литературы. Романтический ореол порядком развеялся, когда Жмуль понял, что подцепил болезнь – постыдную и совсем не вяжущуюся с тонкими чувствами хворь. Южный доктор отнесся к проблеме с пониманием – с подобным диагнозом к нему приходили каждый день… Домой Василий Харитонович вернулся абсолютно здоровым, окончательно убежденный в том, что нет ничего дороже семьи, и всякие любовные приключения ведут только к неприятностям. С тех пор он ни разу не изменял жене. Тем обиднее теперь были бесовские упреки.
– Грехи должно замаливать, – проговорил ангел. Он с печалью во взгляде смотрел на Василия Харитоновича.
– Хотите сказать, в раю мне не место? – выдохнул Жмуль.
– Именно так! – гаркнул бес. – Будешь низвергнут в ад, грешник! – И радостно захохотал, запрокидывая голову. – Буа-хаха! Буа-хахаха!
От ужаса Василий Харитонович весь покрылся испариной, подумав, что известная поговорка не верна – и мертвые потеют. Когда обстоятельства складываются для них причудливым и не самым обнадеживающим образом.
– Нет, – возразил ангел, – этому не бывать! Вы – светлая душа, хоть и оступились. Думаю, мы сможем их убедить. Вы отправитесь в чистилище. А оттуда на небеса.
– Но это же еще не все! – вскричал бес.
– Пожалуйста, не надо, – взмолился Василий Харитонович. – Я все понял.
Ему казалось, что другие умершие с интересом приглядываются к нему, внимая историям о его грехопадениях.
– Ну, почему же?! – возразил злонамеренный бес. – Такое каждому нужно послушать. Помнишь, тебя просили о помощи? Донести больного старика до скорой?
– Какого старика? – удивился Жмуль.
– Не помнишь?! – торжествующе вскричал бес. – Я и не сомневался. Тебя попросили донести соседа-старика до скорой. А ты сказался больным. Знаешь ли ты, что старик умер. Просто потому, что они не успели никого найти. А когда наняли какого-то алкаша за бутылку, было слишком поздно.
– Не может быть, – Василий Харитонович весь похолодел. И увидел, как смотрит на него мертвая старуха. С осуждением, выпятив покрытую седыми волосками челюсть. – Откуда мне было знать?! – вскричал Жмуль. – Что я, черт побери, провидец?! Я всего лишь человек.
– Всего лишь человек, – повторил ангел печально. – Тебе не стоит корить себя слишком сильно. Не думай об общественном порицании. Большинство тех, кто окружает тебя, совершили куда больше злодеяний. По большей части, они и не вспоминают о них, как и ты забыл о больном старике.
– Да! Да! Да! – выкрикнул бес. – Здесь одни только грешники!
Кругом послышались одобрительные голоса – падшие торжествовали, предчувствуя, что сегодня состоится большое низвержение в ад. Для каждого из них сегодня тоже должен был состоятся суд – суд их состоятельности в качестве искусителей, суд их заслуг перед Сатаной, суд, определяющий степень их награды или порицания.
– И как там, в чистилище? – осторожно поинтересовался Василий Харитонович. – Жить можно? – Он с надеждой смотрел на ангела.
– В чистилище души очищаются от грехов и скверны посредством страданий, – ответил тот. – Чтобы войти в Царство Небесное и созерцать божественное Величие, нужно быть совершенно чистым, ибо святость Божия бесконечна. Не войдет в него ничто нечистое.
– Боже мой, – пробормотал Жмуль.
– Раньше кричал «черт побери», а теперь он взывает к небесам, – заверещал бес. – Раньше думать надо было. Когда ту девку безобразную трахал.
– Она вовсе не была безобразной. На меня словно что-то нашло. Это было наваждение.
– Меньше меня слушать нужно было, – горделиво возвестил рогатый.
– Как это? – не понял Василий Харитонович.
– Это же я тебе на уши шептал: «Трахни ее, трахни»…
– Я ничего не слышал.
– Это потому, что я тебе прямо в голову шептал. Вот так вот. Ты трахал ту безобразную девку, а я трахал твой мозг, – довольный скабрезной шуткой бес снова расхохотался…
Василий Харитонович весь затрясся от возмущения и подумал, что если бы уже не умер, его, пожалуй, хватил бы очередной инфаркт.
– Мерзавец! – бросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28