Мэтт припарковался у домика. Обняв Лили за плечи, он повел ее к крыльцу, но вдруг остановился и настороженно посмотрел на входную дверь. Она была приоткрыта.
– Я запирала дверь, – испуганно прошептала Лили.
Мэтт вытащил пистолет и прикрыл ее своим телом.
– Стой у меня за спиной, – приказал он.
– Это может быть служанка, Мэтт.
Он кивнул, быстро огляделся вокруг, проверяя, нет ли кого поблизости, и толкнул дверь.
С порога он услышал чье-то дыхание и шелест бумаг. Пряча Лили у себя за спиной, Мэтт осмотрел комнату и заметил наконец Уиллиса Конроя.
– Привет, Уиллис, – произнес Мэтт. – Не могли бы мы помочь тебе найти то, что ты ищешь? Возможно, пару старых туфель?
Что-то ворча себе под нос, старик обернулся. Выражение его лица было скорее раздраженным, чем испуганным или смущенным.
– У меня плохой слух, иначе вы бы не поймали меня, – буркнул он.
Мэтт посмотрел на Лили, которая выглядела немного удивленной и разочарованной. Ему было жаль ее, но он предупреждал, что такие люди, как Конрой, не меняются, сколько бы времени ни прошло и как бы долго они ни сидели в тюрьме.
– Руки вверх, Конрой, – приказал Мэтт, нацеливая на старика пистолет.
– Я ничего не взял, – изумленно проговорил Конрой, поднимая вверх дрожащие руки.
Мэтт быстро обыскал старика. Не найдя оружия, он сунул пистолет обратно в кобуру и застегнул рубашку.
– Прекрасная штука, – тоном знатока заметил Конрой. – В мое время ничего подобного не было. Наше оружие было тяжелым и до боли оттягивало плечи.
– Что ты здесь делаешь? – строго спросил Мэтт.
На Конрое были джинсы, простая футболка и красные подтяжки. Пиджак валялся на кресле. Мэтт обратил внимание на два едва заметных рубца на его предплечье, несомненно, от пулевых ранений.
Заметив, куда смотрит Мэтт, Конрой быстро накинул себе на плечи пиджак.
– Получить пулю ничего не стоит, – проговорил он. – Думаю, тебе это хорошо известно.
– Отвечай на мой вопрос, Конрой.
– Полагаю, ты не поверишь мне, если я скажу, что принес сюда свежие полотенца.
– Думаю, что нет, – резко ответила за Мэтта Лили.
Конрой посмотрел на нее и пожал плечами:
– Мне нужны туфли Роуз.
Мэтт испытующе смотрел на старика, стараясь понять по выражению его лица, как много он знает.
– Зачем?
– А вы еще не догадались? Возможно, вы действительно такие тупые, какими кажетесь.
Лили едва не задохнулась от возмущения, но Мэтт предостерегающе поднял руку и сказал:
– Он просто пытается вывести меня из терпения.
Мэтт пристально посмотрел на Конроя, старик выдержал его взгляд и глаз не отвел.
– Да, мы догадались, – твердо произнес Мэтт.
Конрой заметно занервничал и, помолчав немного, наконец спросил:
– Где туфли?
– В надежном месте, – заявил Мэтт.
Конрой скользнул взглядом по бумагам и фотографиям, разбросанным на столе, затем взял одну фотографию Джоуи и Роуз. В этот момент на его лице появилось выражение печали, но уже в следующую секунду глаза вспыхнули злобой.
– Эти письма личного характера, – сказал он, взяв в руки одно из них. – Джоуи писал их Роуз, и вы не имеете права читать их.
– Джоуи утратил свое право на неприкосновенность переписки, когда стал убивать людей, – резким тоном ответил Мэтт.
– Теперь тебе легко судить. – Конрой изо всех сил пытался сдержать себя. Его взгляд вдруг остановился на Лили. – Мы не были такими уж плохими, – сказал он, обращаясь к ней. – Мы просто жили в тяжелое время. Вы не знаете, что такое сидеть в тюрьме, будучи ребенком, и проводить все свое время с киллерами… чему они учили нас, мальчишек, и что они делали с нами. Вы даже представить себе не можете, что это такое.
Когда у тебя ничего нет, – продолжал старик, повернувшись к Мэтту, – и ты видишь людей, которые имеют все, то тебе начинает казаться, что ты можешь получить все, что захочешь. Ты говоришь себе, что тоже заслужил это, просто жизнь повернулась к тебе плохой стороной. Поэтому ты начинаешь действовать в надежде, что увидишь хорошую сторону жизни. Джоуи не был таким уж плохим. – В голосе Конроя чувствовалось возбуждение. – Просто у него не было шансов.
При этих словах старика злость охватила Мэтта.
– Я точно знаю, что такое быть рожденным в нищете, – возбужденно сверкая глазами, проговорил он. – Мой отец был пьяницей и неудачником. Он бил своих жену и детей до тех пор, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы ответить ему. В трущобах, где я вырос, дети выживали только в том случае, если умели защитить себя, и поэтому всегда носили с собой ножи и оружие.
Мэтт слышал, как тихо ахнула Лили.
Но было уже поздно захлопывать дверь, которую он сам приоткрыл.
– Мне было семнадцать, когда я получил пулю, пытаясь украсть машину. Лежа на больничной койке и пребывая между жизнью и смертью, я имел достаточно времени для того, чтобы хорошо подумать. Когда я вышел из больницы, инспектор по делам несовершеннолетних помог мне найти работу. Через несколько лет я пошел в армию. По окончании службы я учел все плохое, совершенное мной, и сделал из этого выводы.
Мэтт взглянул на онемевшую от потрясения Лили и снова перевел взгляд на Конроя.
– Я начал с нуля, – продолжал он так же возбужденно. – И никому не было дела до того, убьют ли меня или я закончу свои дни в тюрьме. Никто не отвечал за мою жизнь, и никто не был виноват в моих ошибках, кроме меня самого. Я вылез из того дерьма, в котором жил, поэтому не принимаю от тебя никаких оправданий, Конрой.
– Вылез, говоришь? – Конрой презрительно усмехнулся. – Посмотри на себя: ты носишь оружие и тем самым нарушаешь закон, вынашиваешь планы найти тех людей, которые стреляли в твоих парней… и спроси себя, зарабатывающего деньги оружием, чем ты лучше тех, кто сидит в тюрьме без гроша в кармане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93