Но молодой человек лишь поглядел на нее и сказал:– Простите, сэр. Вы можете выложить таких хоть десяток, я не приму ваших денег, потому что мне больше нечего вам сообщить.Маркиз собирался уже схватить парня за ворот рубашки, но Аласдэр примирительно вытянул между ними руку.– Успокойся, Дев. Это место плохо влияет на твою рассудительность.– Нет, это Руби Блэк плохо влияет на мою рассудительность, – процедил маркиз. – Я хочу, чтобы эта женщина оказалась в моей власти, чего бы это ни стоило, Аласдэр.Друг бросил на него странный взгляд и с некоторой симпатией повернулся к бармену:– Если ты напряжешь свою память, мой любезный, то наверняка вспомнишь что-нибудь полезное для нас. У моего друга, постоянного клиента вашего прекрасного заведения, украли здесь очень ценную фамильную вещь. И не кто иной, как эта Руби Блэк. Он хочет ее найти. Ты ведь можешь это понять, не так ли?– Я сам ничего больше не знаю, – ответил бармен. – Но Гиббс в ту ночь тоже работал, подсчитывал недельную выручку.– Да? – оживился Аласдэр. – Можно его увидеть? Бармен покачал головой:– Уехал к сестре в Рейгейт. Он заметил, как она пришла тем вечером. Говорил, она расплатилась такой же монетой. – Бармен указал на золотую гинею. – Хотя, – сказал он, – это немного подозрительно для особы вроде нее. А когда он давал ей сдачу, то увидел, какие у нее руки. Белые, гладкие. Руки настоящей леди.Девеллин задумчиво прищурился. Он ведь тоже это заметил. Изящные, с длинными пальцами руки, которые так искусно раздевали и ласкали его, вряд ли хоть раз касались грязной посуды, он готов был держать пари.– Это все, что нам известно, сэр, – закончил бармен. – Если вы желаете осмотреть комнату, я охотно дам вашей светлости ключ.Девеллин покачал головой. При одном воспоминании о той ночи с Руби Блэк он снова почувствовал ярость, унижение и сексуальную неудовлетворенность.Должно быть, Аласдэр понял состояние друга. Он тут же вскочил из-за стола.– Давай съездим в «Уайте», пообедаем, а затем постараемся разыскать Тенби, – предложил он.Маркиз загнал воспоминание о Руби Блэк в глубокий подвал своей памяти.– Обед – да. Но этот молокосос Тенби? К дьяволу! Поскольку Аласдэр уже стоял, бармен вернулся на свое место за стойкой.– Надеюсь, ты хотя бы отослал ему список украденного?– Да, но вряд ли его агент что-либо найдет.Ему очень не хотелось посылать список, не хотелось признаваться, что он всегда носил при себе портрет Грега из чувства вины и сентиментальных побуждений. А такое заключение выведет каждый, если Тенби начнет болтать. У Девеллина было ощущение, словно он выставляет напоказ болезненную частицу самого себя, и это раздражало его.– Тенби с компанией наняли одного из этих новых полисменов, – сказал Аласдэр, когда они вышли из таверны во двор. – Неприятного, безжалостного на вид парня по имени Сиск. Но тот будет заниматься этим в свободное от работы время.Маркиз немного успокоился.– Разве им позволено?– Может, и нет, – пожал плечами Аласдэр. – Но мне жаль Черного Ангела, если он схватит ее.От его слов у Девеллина побежали мурашки по спине. Да, он хотел, чтобы Ангела наказали. Только хотел, чтобы сделать это предоставили ему.– Аласдэр, узнай, сколько они платят своему полисмену. Я удвою его сумму, если он приведет женщину сначала ко мне.– Проще простого, старина. Деньги смазывают любые колеса.Маркиз вдруг стукнул в крышу экипажа. Уиттл сразу замедлил ход.– Что теперь, Дев?– Грейсчерч-стрит! – крикнул в окно Девеллин и повернулся к другу: – Я решил повидать своего поверенного. Надеюсь, ты не возражаешь, если мы сделаем небольшой крюк?– Разумеется. Но зачем?– А затем, как ты, верно, заметил, что деньги смазывают любые колеса. Возможно, теперь самое время направить их немного в сторону Руби Блэк.Рабочий день на Стрэнде подходил к концу, и Жан-Клод, повесив табличку «Закрыто», уже собирался запереть входную дверь на задвижку. По улице двигался поток клерков и продавщиц, направлявшихся домой обедать и образовавших целую катящуюся реку серой шерсти с плывущими сверху черными шляпами.«Какая жалость», – подумал Жан-Клод. Англичане всегда одеваются с полным отсутствием щегольства. Но в этом потоке француз вдруг заметил мужчину в ярко-розовом жилете, плывущего, словно лосось, против течения. Вскоре стало различимым его мясистое красное лицо. К несчастью, Жан-Клод слишком долго медлил, ибо «лосось» уже взялся за дверную ручку.– Обожди, сынок, – произнес тот, толкнув дверь. – У меня тут дело.Жан-Клод отступил назад и, когда человек вошел, сразу его узнал.– Mais je ne parle pas anglais! Но я не говорю по-английски! (фр.)

– Чертовы лягушатники, – разочарованно пробормотал визитер. – Где Кем, а? Я знаю, он на месте. Так что иди скажи ему, пусть несет свою тощую задницу сюда, хорошо?Жан-Клод раскрыл глаза и отрицательно покачал головой:– Oui, monsieur, mais je ne comprends pas! No anglais! Но, месье, я не понимаю. Не говорю по-английски! (фр.)

Человек воздел обе руки к потолку и в отчаянии потряс ими.– Oust твой хозяин? Где мусье Кембл? – завопил он. – Я хочу его видеть, capitare? Искаж. capire – понятно (ит.)

Черные портьеры внезапно распахнулись, яростно зазвенев кольцами.– Capitare – итальянское слово, болван, – сказал Джордж Кембл. – И неправильное. Закрывай, Жан-Клод. Я выкину его через заднюю дверь.Жан-Клод сморщил нос и крепко запер входную дверь. Кембл повернулся к гостю:– Добрый день, констебль Сиск. Чему это мы обязаны такой неприятностью?– Уже сержант Сиск. Пойдем, Кем. Это светский визит, и я хочу потолковать с глазу на глаз.Кембл поднял черные брови.– Похвальное намерение, делу вроде моего будет не слишком полезно, если увидят, что здесь околачивается полиция, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79