Вдовствующая графиня тщательно расправила складки на черной бомбазиновой юбке и аккуратно положила на колени черный ридикюль.
— Благодарю вас, мисс Стоун, за то, что согласились принять меня. Я была очень рада узнать, что мы обе желаем добра Майклу.
Эванджелина исподтишка окинула вдову своего деда недоверчивым взглядом. Как она и предсказывала, эта дама появилась здесь нынче утром, но без своих приспешников, причем демонстрируя нетипичное для нее почтение, которое противоречило неприязненному выражению ее глаз. Сегодня вдовствующая графиня была любезна. Даже сердечна. «Наверное, многое у нее поставлено на карту, если она устроила такое представление», — подумала Эванджелина.
Тонкие губы леди Трент сложились в напряженную улыбку.
— Я вижу, что вы настроены очень решительно, моя дорогая. Но умоляю, подумайте о Майкле и о многочисленных привилегиях, которые ваш дядя и я могли бы ему предоставить.
— Если бы вы захотели обеспечить моего брата, то давно сделали бы это, — сказала Эванджелина. — А кроме того, я боюсь, что Майклу было бы несладко жить под вашим попечительством, потому что он рос, окруженный заботой и вниманием, ему прививалась любовь к искусству.
Графиня прищурила глаза и сложила на коленях узкие, затянутый в перчатки руки.
— Если вы утверждаете, что желаете добра своему брату, мисс Стоун, то объясните, какие отношения связывают вас с маркизом Рэнноком. Не думаю, что он подходящая компания для такого нежного мальчика, как Майкл. — В ее взгляде мелькнуло и тут же погасло что-то похожее на отчаяние.
Эванджелина вдруг начала кое-что понимать. Этот визит был связан не с Майклом, а с Эллиотом. Было совершенно ясно, что леди Трент не терпится получить какую-то информацию. И еще Эванджелина чувствовала, что за внешней любезностью скрывается едва сдерживаемая ярость. Поэтому Эви, вздернув подбородок, придала своему взгляду полное безразличие.
— Благодарю вас, миледи, за заботу. Смею вас заверить, что мои отношения с лордом Рэнноком никоим образом не отразятся на Майкле.
— Чрезвычайно приятно это слышать. На днях я была свидетелем того, как он называет вас уменьшительным именем, а это подразумевает неподобающую фамильярность. — Леди Трент деликатно отхлебнула глоточек кофе.
— Осторожнее, миледи, — тихо предупредила Эванджелина. — Вас примут под крышей этого дома, когда бы вы ни пожелали навестить нас, однако я не потерплю никаких оскорбительных намеков ни в свой адрес, ни в отношении его светлости.
Леди Трент вскинула треугольные брови.
— Дорогая девочка, можете быть уверены, что ничто из сказанного мною не ухудшит репутацию Рэннока! Более того подробного рода высказывания о собственной персоне доставляют ему удовольствие.
Эванджелина, глядя в глаза леди Трент, отважно заявила.
— Мне почти ничего не известно о репутации его светлости, но, уверяю вас, я не принадлежу к числу его завоеваний.
Графиня с грохотом поставила на стол кофейную чашку. И было заметно, как у нее дрожат пальцы.
— Если вы вздумаете использовать его против нас, мисс Стоун, то быстро поймете, кто кого использует. Он никогда на вас не женится.
— Вы так думаете, миледи? — спросила Эванджелина, притворившись святой невинностью. — Но ведь он предлагал мне выйти за него замуж. Причем не раз. — Заметив, как побледневшее лицо леди Трент постепенно багровеет, Эванджелина поспешила успокоить свою совесть. Ведь он действительно предлагал ей выйти за него замуж, не так ли? Пусть даже он делал это не всерьез, но ведь это было.
— Полно вам, мисс Стоун! Неужели вы этому поверили? Этот человек совращает невинных. Что еще ему нужно от вас?
Эванджелина вновь наивно подняла брови и округлила глаза. .
— Не может быть, миледи! Уверяю вас, он вел себя как подобает джентльмену — очень благородно!
Ужас, отразившийся на лице леди Трент, лишь подтвердил подозрения Эванджелины.
— Мисс Стоун, если он всерьез предлагал вам выйти за него замуж, то этому может быть лишь одно объяснение: Рэннок пытается взять контроль над судьбой моего наследника… то есть наследника моего пасынка.
— Мне кажется, миледи, что он не знал, кто я такая, когда мы впервые встретились, — мило поведала Эванджелина. У нее возникли кое-какие угрызения совести. Но в данном случае ложь была необходима.
— Дорогая девочка, неужели ты такая безмозглая, что веришь всему этому вздору? Ты думаешь, что если спряталась в этой деревне в двадцати с небольшим милях от Лондона, то Рэннок не мог без труда узнать о твоем сущетвовании? О разрыве Макса Стоуна со своей семьей много говорили в свете.
— Но это было тридцать лет назад. Моего отца помнят благодаря его работам, а его связь с графством Трент давно предана забвению.
Вдовствующая графиня презрительно фыркнула.
— Полагаю, вы не знакомы с дядюшкой Рэннока, сэром Хью Бенэмом? Оба они мерзкие распутники, мисс Стоун, и в приличном обществе их почти не принимают. — Глаза ее злобно сверкнули. — Наверное, миссис Уэйден рассказывала вам о печальной судьбе молодой леди, которую Рэннок соблазнил и бросил? Она, как известно, умерла.
Эванджелина торопливо опустила глаза, не желая, чтобы леди Трент заметила боль и отчаяние в ее взгляде. Она знала, что это не вымышленная история. Леди Блэнд написала в одном из своих писем об этом случае вскоре после того, как Рэннока подстрелили в спальне у леди Джанет. И как ее угораздило влюбиться в такого человека? — подумала Эванджелина. Но это случилось, и, пока леди Трент продолжала свою суровую обличительную речь против Эллиота, Эванджелина успела взять себя в руки.
— У Рэннока нет совести, — продолжала графиня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107