– Я же говорила тебе, что все мои драгоценности – не настоящие, а поддельные.
– Нет, наверно, не все, – возразила Бранка. – Я помню, как ты говорила, что вкладываешь свой капитал в золото.
– Я шутила! Какой там у меня капитал?..
– А я люблю настоящее золото, бриллианты, жемчуг, – мечтательно произнесла Бранка, уже полностью овладев собой и расставляя силки для Изабел. – Жаль только, что их приходится хранить в банке. Бывает, захочется надеть что-нибудь приличное, а в банк не всякий раз побежишь. Поэтому и ношу в основном то, что попроще. Не считая, конечно, этого кольца.
Она поднесла руку чуть ли не к носу Изабел, чтоб та могла увидеть то кольцо, которое Бранка чудом у нее перехватила.
– Да, кольцо замечательное, – вынуждена была отреагировать Изабел, а Бранка продолжала в том же духе:
– Ты тоже хранишь в банке свои лучшие украшения?
– Нет, я не боюсь воров, – отрицательно покачала головой Изабел. – Все держу дома, в шкафу. Так удобнее. Все мои побрякушки должны быть у меня под рукой. Ведь никогда не знаешь, что тебе захочется надеть в тот или иной момент.
– Да, ты права, – поддержала ее Бранка. – Это для меня урок. Я теперь поняла, отчего ты всегда так прекрасно выглядишь. Просто надо хранить драгоценности дома и надевать их, когда идешь в гости.
– Но они ведь для того и существуют, чтобы их носить, – сухо ответила Изабел.
– Да, ты молодец, не трясешься над своими сокровищами, как я, – не унималась Бранка. – Наверно, и Камиле даешь их иногда поносить? Кстати, а где Камила? Что-то я давненько ее не видела.
– Она в отъезде, – пояснила Изабел. – Вернется только на следующей неделе.
– Ну пусть обязательно приходит к нам в гости. Я буду рада ее видеть! – совсем уже весело промолвила Бранка и озорно подмигнула Розе.
Та, ничего не поняв, ответила вопросительным взглядом: дескать, что ты задумала?
Бранка, тоже взглядом, просигналила ей: потом расскажу!
Чуть позже она вновь уединилась с Розой и объяснила ей суть своей идеи:
– Надеюсь, ты заметила, что я выведала у Изабел две очень важные подробности? Во-первых, она хранит драгоценности дома, а во-вторых, ее сестра в отъезде!
– И что это значит? – испуганно спросила Роза. – Ты проберешься в квартиру Изабел и украдешь драгоценности?
– Не украду, а лишь возьму то, что мне принадлежит по праву! – парировала Бранка. – А ты мне в этом, надеюсь, поможешь.
Возвращаясь из гостей, Атилиу вновь завел нелицеприятный разговор с Эленой.
– Ты весь вечер была напряжена. Это заметили все. И Бранка, и Изабел спрашивали у меня, что с тобой происходит.
– И что ты им ответил?
– Ты издеваешься надо мной? – обиделся Атилиу. – Что я мог им ответить, если сам ничего не знаю! Хотя чувствую, что это касается прежде всего меня.
– У тебя просто мания какая-то. Ты стал чересчур мнительным, Атилиу, – как всегда защищалась Элена. – Нет никакой тайны, она тебе просто мерещится.
– Нет, если бы мне это лишь мерещилось, ты бы так не нервничала. И не убегала бы чуть свет из дома, чтобы лишний раз не поговорить со мной.
– Но ты так часто заводишь речь об этой несуществующей тайне, что я невольно начинаю нервничать. Более того, меня это уже просто пугает. Я не заслужила такого недоверия!
– Однако всем своим поведением ты доказываешь обратное. Мое недоверие к тебе только усиливается. А моя любовь к тебе сильно поколеблена. Признаюсь, я даже звонил Сезару, хотел с ним поговорить, но он уехал за границу. Доктора Моретти тоже не оказалось в Рио. Поначалу меня это огорчило, а потом я опомнился. Мне надо не у посторонних людей спрашивать, что произошло в ту злосчастную ночь, а у тебя – моей жены! Ты, и никто другой, должна мне рассказать все!
Элена сделала вид, что обиделась, и попросту перестала разговаривать с Атилиу. Он тоже вскоре умолк. Так они и уснули – молча.
А утром, едва рассвело, Элена ушла из дома и бродила по пляжу до тех пор, пока Атилиу не уехал в офис.
Затем поднялась в свою квартиру, понянчилась какое-то время с Марселинью, поговорила с Эдуардой и медленно поплелась в студию.
А к Эдуарде вскоре приехал Марселу – без какого-либо предупреждения.
– Прости, что не позвонил, – сказал он виновато. – Я боялся, что ты не разрешишь мне приехать. А так я уже здесь, и, надеюсь, ты меня не выставишь за дверь?
– Нет, конечно, – улыбнулась Эдуарда. – Пойдем, посмотришь на нашего сыночка.
– Я сначала помою руки. А то ведь прямо с улицы! Ты разрешишь мне взять его на руки?
– Но ты же – отец!
– Тогда я мигом! – обрадовался Марселу.
Потом он осторожно, бережно держал малыша на руках, боясь ненароком сделать ему больно. И все вглядывался в него, отыскивая не сходство с собой, как это бывало прежде, а, впервые по-настоящему знакомясь с ним.
– По-моему, у него умненькие глазки. Ты не находишь?
– Доктор Жайме говорит, что он очень наблюдательный мальчик, – с гордостью доложила Эдуарда.
– Как это – наблюдательный? – не понял Марселу.
– Ну, бывают дети рассеянные, а наш, наоборот, все фиксирует, мотает на ус. Вот мы сейчас с тобой разговариваем, а он смотрит так, будто понимает, что речь идет о нем.
– Сын, я тобой горжусь! – восторженно произнес Марселу.
– А еще Жайме сказал, что Марселинью начнет говорить раньше положенного срока!
– Да? А ну-ка, Марселинью, скажи: папа! Па-па!
– Ты слишком многого от него хочешь, – рассмеялась Эдуарда. – Потерпи еще некоторое время.
– Ладно, потерплю. А давай свозим его в зоопарк, раз он такой наблюдательный! Наверно, ему будет интересно посмотреть на животных.
– Нет, еще слишком рано, – возразила Эдуарда. – Он может испугаться.
– Не думаю. Ты же смелый парень, Марселинью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90