Она достаточно честна и умна, чтобы беспристрастно оценивать себя. Никакая она не красавица. Пожалуй, ее можно, не кривя душой, назвать симпатичной, да и то если полностью игнорировать тот идеальный женский образ, который высоко ценится в обществе. Мало того что Аманда коротышка, так еще не отличается особенной стройностью, и если слишком снисходительный человек назовет ее фигуру пышной, то менее снисходительный посчитает просто толстушкой. А волосы! Рыжевато-каштановая буйная грива локонов, ненавистных локонов, которые не уложишь и не выпрямишь никакими средствами и способами! Да, кожа у нее неплохая: ни оспин, ни прыщиков, а один из наиболее доброжелательно настроенных друзей семьи назвал ее глаза милыми. Обычные серьге глаза, которые не оживлял ни малейший оттенок голубого или зеленого.Лишенная физической красоты, Аманда предпочла развивать ум и воображение, что, как мрачно изрекала мать, и стало последним ударом судьбы.Джентльменам вовсе не были нужны жены с развитым, умом. Они хотели иметь под боком привлекательную девицу, которая смотрела бы им в рот и соглашалась с каждым словом. И уж конечно, им было совершенно ни к чему воображение в супруге, да еще такой, которая день и ночь грезила о выдуманных персонажах.Вот так и вышло, что хорошенькие старшие сестры Аманды благополучно нашли себе мужей, а ей остались ее романы.Проницательные глаза гостя продолжали пристально изучать ее.– Объясните, почему женщине с вашей внешностью приходится нанимать мужчину для постели?Такая откровенная дерзость оскорбила Аманду. И все же… было что-то неожиданно занимательное в перспективе разговора с мужчиной без обычных, навязываемых обществом ограничений.– Во-первых, – язвительно заметила Аманда, – совершенно ни к чему льстить мне, изображая какой-то Еленой Троянской, когда всем нормальным людям ясно, что никакая я не красавица.Этим она заслужила очередной непонятный взгляд.– Вот тут вы ошибаетесь, – мягко ответил он. Аманда решительно покачала головой.– Очевидно, вы считаете меня дурочкой, которая легко проглотит любую лесть, или же у вас слишком низкие критерии. Так или иначе, сэр, это не правда.Уголок его губ слегка дернулся в улыбке.– Вижу, с вами трудно спорить. Вы всегда так безапелляционны в своих мнениях?Она скупо ответила на его улыбку.– К несчастью, да.– Почему же быть категоричной – несчастье?– Такое качество в мужчине достойно восхищения. В женщине же считается недостатком.– Я так не думаю.Он снова пригубил вина и, немного расслабившись, вытянул длинные ноги. Судя по виду, он приготовился к долгой беседе, и это Аманде не понравилось.– Я не позволю вам уклониться от вопроса, Аманда. Объясните, почему вы наняли мужчину на вечер.Его внимательный взгляд побуждал ее к откровенности. Аманда стиснула хрупкую ножку бокала.– Сегодня мой день рождения.– Сегодня? – тихо рассмеялся Джек. – Поздравляю.– Спасибо. А теперь, может, все же уйдете?О нет. Тем более что я ваш подарок. Составлю-ка я вам компанию. В такой знаменательный вечер не годится оставаться одной. Давайте угадаю… сегодня начался ваш тридцатый год жизни.Откуда вы знаете?– Женщины всегда странно реагируют на собственное тридцатилетие. Я знал такую, которая задрапировала черным все зеркала, словно в доме кто-то умер.– Она скорбела по ушедшей молодости, – коротко пояснила Аманда, сделав большой глоток и чувствуя, как потеплело в груди. – И страдала оттого, что отныне ее будут именовать особой средних лет.– Но вы не особа средних лет. Наоборот, вы как раз созрели. Как оранжерейная красотка.– Вздор, – буркнула она, раздраженная тем неоспоримым фактом, что его лесть, хоть и пустая, породила слабую волну удовольствия. Может, всему причиной было вино или сознание того, что после этого вечера они никогда не увидятся, но ей вдруг захотелось высказать все, что было на уме.Меня можно было назвать спелой десять лет назад. Теперь я просто высохла, а не пройдет еще десяти лет, как меня можно пускать на удобрение вместе с другими такими же неудачницами.Джек, смеясь, покачал головой, отставил бокал и сбросил сюртук.– Прошу прощения, но здесь как в печи. Вы всегда так топите?Аманда настороженно наблюдала за ним.– На улице сыро, а я всегда мерзну. Дома я обычно ношу чепец и шаль.– Я мог бы предложить другие способы согреться, – сообщил он, и не спрашивая разрешения, сел рядом. Аманда отодвинулась как можно дальше, отчаянно цепляясь за остатки самообладания, но в душе была несколько встревожена близостью этого массивного мужского тела, неизведанной доселе возможностью сидеть рядом с мужчиной в рубашке. Его запах щекотал ноздри, и она жадно вдыхала смесь завлекательных ароматов: мужской кожи, белья, пряный оттенок дорогого мужского одеколона. Раньше ей в голову не приходило, что мужчина может так чудесно пахнуть. Мужья ее сестер такими свойствами не обладали. В отличие от этого типа они были людьми солидными, респектабельными: один преподаватель привилегированной школы, другой – богатый торговец, которого недавно произвели в рыцари.– Сколько вам лет? – неожиданно выпалила Аманда, сводя брови.Какую-то долю секунды Джек поколебался, прежде чем ответить:– Тридцать один. Смотрю, вы весьма озабочены цифрами, не так ли?Аманда подумала, что для тридцати одного года он выглядит чересчур молодо. Такова еще одна несправедливость судьбы: мужчины в отличие от женщин часто выглядят моложе своих лет.– Да, мне тридцать, – призналась она. – Однако завтра я уже не буду думать о своем дне рождения. Смело встречу оставшиеся мне годы и попытаюсь жить в свое удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14